"Эрих Кестнер. Фабиан (Роман)" - читать интересную книгу автора

Собственно говоря, это был не храм, а вилла. И не очень-то они в ней жили.
Мать часто бывала в отъезде, обычно на юге, в загородном доме под Лугано.
Во-первых, озеро в Лугано нравилось ей гораздо больше, чем озеро в
Груневальде. А во-вторых, отец Лабуде считал, что хрупкое здоровье жены
требует пребывания на юге. Он нежно любил жену, особенно когда она
отсутствовала, и чем большее расстояние пролегало между ними, тем нежнее.
Он был известный адвокат. Так как у его клиентов было много денег и
много процессов, то и у него было много процессов и много денег. Треволнения
любимой профессии его не удовлетворяли. Он ночи напролет играл в карты.
Покой, который навевал его дом, был ему в высшей степени противопоказан. И
укоризненные глаза жены приводили его в отчаяние. Не желая встречаться друг
с другом, они, по мере возможности, избегали своей виллы. Стефан, их сын,
если хотел увидеться с родителями, вынужден был ходить на приемы, которые
они устраивали зимой. Эти вечера с каждым годом все больше его отталкивали,
в конце концов он перестал их посещать и теперь встречался с родителями
разве что по воле случая.
Больше всего об отце он узнал от одной юной актрисы на бале-маскараде,
она очень подробно описывала ему человека, который ее содержал в ту пору.
Легкомысленные женщины при случае пытаются завести любовника, которому можно
поведать об интимных привычках и нравах бывшего обладателя. В ходе беседы
выяснилось, что речь идет о советнике юстиции Лабуде, и Стефан сбежал с
бала.
Фабиан без особой охоты явился на груневальдскую виллу. Ухлопать такую
уйму денег на устройство дома - какая нелепость! - думал он. Он вообще не
представлял себе, как среди всей этой роскоши можно чувствовать себя дома, и
считал, помимо всех остальных причин, вполне понятным, что родители Лабуде
так отдалились друг от друга в этом доме-музее.
- Ужасно, - сказал он своему другу, сидевшему за письменным столом. -
Всякий раз, приходя сюда, я жду, что сейчас ваш слуга заставит меня надеть
войлочные туфли и поведет в экскурсию по дворцу. Если бы ты сообщил мне, что
верхом вот на этом стуле великий курфюрст скакал на битву под Фербеллином, я
был бы вынужден в это поверить. Кстати, спасибо за деньги.
Лабуде махнул рукой.
- Ты же знаешь, что у меня их больше чем нужно. Оставим это. Я позвал
тебя сюда, потому что хотел рассказать, что со мной случилось в Гамбурге.
Фабиан поднялся и пересел на диван. Теперь он сидел за спиной Лабуде, и
во время разговора тот мог не смотреть на него. Оба видели в окно зеленые
деревья и красные крыши вилл. Окно стояло настежь, в него изредка залетала
птица, прогуливалась по подоконнику, склонив головку, оглядывала комнату и
опять вылетала в сад. Слышно было, как кто-то граблями ровняет дорожки.
Лабуде неподвижно смотрел на крону ближайшего дерева.
- Я получил письмо от Рассова, что он в самой большой аудитории
Гамбургского университета перед студентами различных политических убеждений
выступит с докладом на тему "Традиция и социализм". Он предложил мне быть
содокладчиком или, в рамках дискуссии, поделиться моими политическими
планами. Я поехал туда. Рассов сначала рассказал студентам о своем
путешествии по России, о впечатлениях и разговорах с русскими учеными и
художниками. Его неоднократно прерывали представители социалистического
студенчества. Потом взял слово коммунист. Ему не давали говорить правые.
Очередь дошла до меня. Я в общих чертах набросал политическую ситуацию в