"Эрих Кестнер. Фабиан (Роман)" - читать интересную книгу автора

доступ в ресторан и рюмку водки бесплатно. Ввиду сократившихся доходов
заведения приходилось прибегать к таким льготам. Девицы сначала танцевали
друг с другом, чтобы мужчинам было на что посмотреть.
Сопровождавшаяся музыкой круговая панорама роскошных женских форм
возбуждала теснящихся у барьера коммивояжеров, бухгалтеров и мелких
торговцев. Распорядитель предложил поскорее расхватывать дам, что и не
замедлило произойти. Предпочтение отдавалось самым пышным и самым нахальным
девицам. Ниши были заняты в мгновенье ока. Девицы, обслуживающие заведение,
подмазали губы в знак того, что оргия началась.
Лабуде и Фабиан сидели у самой эстрады. Они любили этот ресторан,
наверное, потому, что не были его завсегдатаями. Диск телефона на их столике
непрерывно светился. Аппарат жужжал. Кто-то хотел с ними говорить. Лабуде
снял трубку с рычага и сунул ее под стол. Они вновь обрели покой. Остальные
шумы - музыка, смех, пение - их не трогали.
Фабиан рассказывал о ночной редакции, о сигаретной фабрике, о
прожорливом семействе Фишер и о Кельнском соборе. Лабуде взглянул на своего
друга и произнес:
- Пора уж тебе выйти в люди.
- Но я же ничего не умею.
- Ты многое умеешь.
- Это одно и то же, - сказал Фабиан. - Я многое умею, но ничего не
хочу. К чему выходить в люди? Чего ради? Предположим, я действительно
выполняю какую-то определенную функцию. Но где, спрашивается, та система, в
которой я могу ее выполнять? Таковой не существует, а значит, все
бессмысленно.
- Почему? Можно, например, зарабатывать деньги.
- Я не капиталист.
- Именно поэтому. - Лабуде коротко рассмеялся.
- Говоря, что я не капиталист, я хочу сказать, что у меня нет
финансовой жилки. Зачем мне зарабатывать деньги? Что мне с ними делать?
Чтобы быть сытым, не стоит выходить в люди. Работаю ли я письмоводителем,
пишу ли стишки к плакатам или торгую краснокочанной капустой, мне
безразлично, да и всем безразлично. Разве это занятие для взрослого
человека? Краснокочанная капуста оптом или в розницу, не все ли равно? Я не
капиталист, повторяю тебе! Я не хочу процентов, не хочу прибавочной
стоимости.
Лабуде покачал головой.
- Это просто инертность. Кто зарабатывает деньги и не любит их, может
их обменять на власть.
- А что мне делать с властью? - спросил Фабиан. - Я знаю, ты ищешь
власти. Но мне она на что, ведь я не хочу властвовать. Жажда власти и жажда
наживы-родные сестры, но я с ними в родстве не состою.
- Власть можно использовать не только в своих интересах.
- А кто так делает? Один использует ее для себя, другой для своей
семьи, тот для правящего класса, этот для белокурых дам, пятый для тех, кто
ростом вымахал за два метра, шестой для того, чтоб апробировать на людях
свою математическую формулу. Плевать я хотел на деньги и на власть! - Фабиан
хватил кулаком по барьеру, но он оказался мягким, обитым плюшем. Удар кулака
пропал втуне.
- Если бы было на свете садоводство, о каком я мечтаю, - сказал