"Эрих Кестнер. Эмиль и трое близнецов" - читать интересную книгу автора

сказал:
- С ума можно сойти, верно? Думаешь, что то, что происходит вокруг
тебя, - это живая жизнь, а потом оказывается, что это лишь воспроизведение
давным-давно случившихся событий.
Он сказал еще что-то вроде того, что искусство - это всегда обман.
Впрочем, ничего дурного он этим сказать не хотел. Мы с ним поговорили
немного на эту тему, а когда оказалось, что мы ее исчерпали, мой собеседник
заметил:
- На этой сугубо штатской скамье сыщики скоро будут держать военный
совет.
- Откуда вы знаете? Вы что, тоже из съемочной группы?
Он рассмеялся:
- Нет, что вы! Я просто жду здесь своего сына. Он хочет быть на
съемках. Потому что он был тогда одним из сыщиков.
Тут я немного взбодрился, внимательно посмотрел на моего соседа и
сказал:
- Разрешите, я попробую догадаться, кто вы такой?
- Прошу вас, - ответил он весело, его все это явно забавляло.
- Вы - советник юстиции Хаберланд, отец Профессора!
- Догадались! - воскликнул он. - Но откуда же вы это знаете? Вы что,
читали книгу "Эмиль и сыщики"?
- Нет, я ее написал.
Это сообщение почему-то чрезвычайно обрадовало советника юстиции. И
через несколько минут мы уже разговаривали друг с другом, как друзья
детства, и даже не заметили, что к скамейке подошел мальчик. Он снял
гимназическую фуражку и поклонился.
- Ах, вот и ты! - воскликнул советник юстиции Хаберланд.
Я узнал Профессора с первого взгляда. Правда, он вырос с тех пор, как я
его видел, не очень, но все же вырос. Я протянул ему руку.
- Вы - господин Кестнер, - сказал он.
- Так точно! - воскликнул я. - Тебе нравится, как они снимают фильм про
вашу историю?
Профессор поправил очки.
- Они стараются, этого я не отрицаю. Но такой фильм должны были бы
сочинить и снимать сами ребята. Взрослые во всем этом ничего не смыслят.
Советник юстиции засмеялся.
- Его все еще зовут Профессор, - сказал он. - Но его уже давно пора бы
звать Тайный советник.
Ну, а потом Профессор сел на скамейку между нами и рассказал мне о
своих друзьях. О Густаве с клаксоном, который недавно получил в подарок к
клаксону мопед. И о Вторнике. За это время его родители переехали в Далем,
но он часто бывает в Берлине, потому что скучает по своим старым товарищам.
И о Блеуере, и о братьях Миттенцвай, и о Трауготте, и о Церлетте. Я узнал
много новостей. Ну, а Петцольд все такой же противный парень, как два года
назад. Он со всеми вечно ругается.
- Да, что вы на это скажете? - вдруг перебил сам себя Профессор. - Я
ведь стал домовладельцем.
Он выпрямился и с гордостью поглядел на меня.
- Я в три раза старше тебя, - сказал я, - но все еще не стал
домовладельцем. Как же это у тебя так быстро получилось?