"Артур Кестлер. Размышления о виселице" - читать интересную книгу автора

Артур Кестлер

Размышления о виселице

(пер. А. И. Любжин)


ПРЕДИСЛОВИЕ

В 1947 году, во время гражданской войны в Испании, я провел три месяца
под угрозой смертного приговора за шпионаж, будучи свидетелем казней моих
товарищей и готовясь к собственной. От этих трех месяцев у меня навсегда
остался повышенный интерес к смертной казни, - что-то вроде того, который
мог возникнуть у "недоповешенного Смита", чья веревка была перерезана через
пятнадцать минут после начала процедуры и которому, однако же, удалось
выжить. И вот, всякий раз, когда кому-то в этой тихой стране - будь то
мужчина или женщина - предстоит окончить жизнь с разбитым затылком, мои
воспоминания начинают сочиться гноем, как не до конца затянувшаяся рана. И
пока смертная казнь не будет отменена, внутренний покой останется для меня
недостижимым.
Вот какой внутренний импульс заставляет меня браться за дело. Я сознаю,
что он придает определенную окраску доводам, содержащимся в этой книге. Но
сути самого факта это не меняет ни на йоту, и, в основном, в этой книге нет
ничего, кроме напоминания о фактах. У меня было, правда, намерение писать в
холодной и отстраненной манере, но не хватило на это сил: я не мог не
поддаться жалости и негодованию. Но в целом это, может быть, и лучше,
поскольку смертная казнь - это проблема не статистическая или
инструментальная, это проблема морали и чувства. Чтобы защищать свое дело
честно, необходимо не отступать от точности в цифрах и фактах, не
подтасовывать и не увечить цитаты. Но все это не отменяет ни сердечного
участия, ни страдания.
Некоторые из моих друзей, чьи познания принесли мне немалую пользу при
написании этой книги, не преминули предупредить меня о том, что мне поставят
в вину оскорбления, нанесенные иным достопочтенным предрассудкам, что мною
будет задета традиционная щепетильность в рассуждении того, что касается
судей и судов, понятий законности процедуры, прерогативы права помилования и
т. д. Я презрел эти предосторожности: трусость не окупается, а дело отмены
смертной казни страдает не в последнюю очередь от недостатка искренности
своих сторонников. Иные советовали проявить сдержанность в описании
психологических аспектов уже совершенных и совершающихся ныне казней. Но это
значило бы сказать, что у королевы Испании нет ног, а у приговоренного нет
шеи. В среднем у нас отправляется на виселицу один человек в месяц; если это
совершают во имя народа, то народ вправе знать, о чем же собственно идет
речь.
Тридцать лет тому назад я познакомился с камерой приговоренных к
смерти, и произошло это потому, что тогда я возлагал свои надежды спасти
человечество на всемирную революцию. У этой книги не столь амбициозная цель:
пусть двенадцать несчастных в год минут страдания и ужас такого опыта. Кроме
этого, сегодня стоит еще один вопрос. Ведь эшафот - не просто инструмент
гибели; это самый древний и отвратительный символ одной из склонностей рода