"Марш через джунгли" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид, Ринго Джон)

ГЛАВА 14

— Какая радость!

Панэ покрутил верньер настройки монитора, но лучше от этого не стало. Не сенсоры были виноваты в том, что ему не нравилась картинка.

Вот уже три дня катера спускались к планете по очень пологой траектории, чтобы приземлиться на противоположном от космопорта полушарии. Так сказать, с тыла. Порт был расположен на небольшом континенте — или большом острове, в зависимости от взглядов наблюдателя. Курс катеров был тщательно рассчитан. Отряду предстояло высадиться на побережье океана, приблизительно в тысяче километров от конечной цели. Мореходное дело мардуканцы уже освоили, следовательно, большую часть пути можно будет проделать на корабле — или кораблях. А корабли — просто нанять.

По скромному мнению капитана Панэ, план получился простенький, но не без изящества. У него было лишь одно уязвимое место: разброс точек высадки. Катера стартовали из глубокого космоса, им предстояло преодолеть огромное расстояние до планеты, и на маневры при посадке топлива могло просто не хватить.

А самое паршивое заключалось в том, что над космопортом болтался вражеский корабль.

Он висел на стационарной орбите «с погашенными огнями» — иначе «Деглопер» засек бы исходящее излучение — и, по всей видимости, был тем самым авианосцем, который и доставил в систему крейсера пречистых отцов. А главное, будь он даже классом поменьше, он все равно занимал идеальную позицию для слежения: чтобы избежать обнаружения, катерам в буквальном смысле следовало приземлиться на другой стороне планеты.

Таким образом, судьба преподнесла Бронзовым варварам две новости, хорошую и плохую. Хорошая состояла в том, что второй погибший крейсер, по-видимому, не узнал о бегстве десантных катеров — во всяком случае, не успел сообщить об этом кораблю-носителю. А вот плохая... Присутствие вражеского корабля над портом само по себе заставило накинуть лишних тысяч десять километров маршрута.

Что, в свою очередь, означало: топлива может не хватить не только для маневров, но и для штатной посадки.

— Ой, как плохо, — сказал Роджер, заглянув через плечо капитана. — Совсем плохо. Ну просто очень плохо.

— Да, ваше высочество, — ответил Панэ, проявив исключительную сдержанность. — Именно так.

Уже три дня они с принцем делили крохотный отсек, и оба находились далеко не в лучшем настроении.

— И что же нам теперь делать? — спросил Роджер; в голосе его вновь проскользнули скулящие нотки.

Резкий сигнал коммуникатора избавил Панэ от необходимости немедленного ответа. Он ухитрился не выдать своего облегчения и нажал на кнопку, разрешая сеанс связи. Впрочем, и на этот вызов ему не хотелось отвечать слишком поспешно. Он переключил систему в режим задержки сигнала до полной загрузки и стал терпеливо ждать. Хоть и крохотная, а передышка, улыбнулся он. Вскоре отсек заполнился целой толпой голограмм.

— Полагаю, вы все уже видели нашего нового друга, — сухо сказал он, когда аудитория — три лейтенанта, четыре пилота, сержант-майор Косутич и Элеонора О'Кейси — загрузилась полностью.

— Да уж, — отозвался уоррент Банн. — Первоначальный план насмарку, два запасных туда же.

— Мы должны были предусмотреть и это! — перебил его старший уоррент-офицер Добреску, пилот четвертого катера.

Он уставился на Панэ таким злобным взглядом, словно обвинял в совершенной ошибке. Честно говоря, отчасти он был прав.

— Не стану спорить, — сказал Банн, — но хотел бы заметить, что горючего нам недоставало при любом раскладе, независимо от места посадки. Чтобы попасть в ту точку, которую мы планировали изначально, все равно пришлось бы прибегнуть к аэродинамическому торможению.

— Об этой точке благодаря нашему чертову авианосцу можно забыть насовсем, — сказал Панэ.

Он очень не любил говорить очевидные вещи, в особенности неприятные, но все же заставил себя продолжить. Ибо вывод также был очевиден и крайне неприятен:

Вместо этого нам придется лететь еще дальше.

— Нельзя! — взвизгнул Добреску. — Без топлива посадить катер посреди джунглей невозможно!

— Знаете, тут есть какие-то белые пятна, — вмешался Роджер. — Они нам не подойдут?

Панэ и голографические участники совещания дружно развернулись к принцу. Все это время Роджер старательно изучал на планшете изображение участка планеты, где, по всей видимости, им и предстояло высаживаться. Карту явно сделали по результатам наблюдений с орбиты, никаких особых подробностей на ней не было, но при увеличении выделились некоторые детали. Роджер еще раз увеличил масштаб.

— Понятия не имею, что это. — Панэ взял планшет в руки и пристально вгляделся в проплешины неправильной формы. Они находились в гористой местности на достаточном удалении от космопорта. — Ясно одно: это не рукотворные образования, для этого они слишком велики.

Он хотел уже было сказать, что открытие Роджера бесполезно, но приостановился и задумался. Не джунгли, не вода и не горы — а ничего другого на этой планете вроде и нету. Тогда что они собой представляют?

Все до единого участники совещания включили свои планшеты и напрягли мозги.

— Я думаю... — сказал лейтенант Гулия — и умолк.

— Что вы думаете? — спросил уоррент Банн, тоже заинтригованный белыми пятнами.

— Одно из двух, — решился Гулия. — Я не могу понять, находятся они выше уровня моря или ниже, но если они расположены низко, это могут быть высохшие озера.

— Высохшее озеро в мире джунглей? — фыркнул Добреску. — Держи карман шире! Нет, конечно, было бы очень сподручно, но если мы попытаемся сесть, а окажется, что это что-то другое, нам кранты.

— Что поделать, — философски прокомментировал Банн, — вся эта планетка — одно большое богом забытое место, чиф. Почему бы и не оказаться на нем где-нибудь пересохшему озеру? Видишь ли, если нас засекут с орбиты, нам настанет такой же абздец, как если мы врежемся в гору. Так, может, лучше выберем вероятно сухое озеро — и надежду?

— Я согласен с лейтенантом Гулией, — сказал Роджер. — Именно поэтому я и предложил их рассмотреть. Местность вокруг белых пятен, мне кажется, носит следы недавних процессов горообразования. Если горы, поднявшись, отрезали питавшие их водные источники, озера вполне могли пересохнуть. — Он сдвинул изображение и рассмотрел соседний участок карты. — А тут еще такие же пятна, и ближе к порту, видите? Весь район такой.

— Но большая часть планеты покрыта болотами, ваше высочество, — не сдавался Добреску. — Если озеро пересохло, вокруг должна быть голая земля. И почему эти пятна расположены именно здесь?

— Я бы сказал, — взял слово Панэ, — что весь этот горный хребет стал засушливой зоной. Обратите внимание, поверхность окрашена в коричневые, а не зеленые тона. Есть и другие пустынные районы, их немного, и расположены они далеко друг от друга. Так что я бы предположил, с высокой вероятностью, что нам повезло и это действительно сухие озера.

Еще мгновение он пристально смотрел на планшет, затем отложил его и вскинул голову.

— Не существенно, согласны вы со мной или нет. Это наш единственный шанс уцелеть. Проведите вычисление нового курса. Мы должны как можно дольше продержаться в атмосфере, использовав ее для максимального торможения, затем круто уйти вниз и приземляться с отключенными двигателями.

Добреску открыл рот, собираясь возразить, но Панэ предупреждающе поднял руку:

— Если альтернативных предложений нет, будем делать так, как я сказал. Вы хотите предложить другой вариант?

— Нет, сэр, — сказал Добреску после затянувшегося молчания. — Но со всем должным уважением заявляю: мне не по душе рисковать безопасностью его высочества, основываясь на одной лишь догадке.

— Мне тоже. Но именно это нам и следует сделать. Кстати, могу вас кое-чем порадовать. Мы все рискуем жизнью точно в той же степени, что и его высочество. Так что в случае неудачи объясняться с ее величеством никому из нас не придется.

После того как на катерах установилось нулевое тяготение, а угроза преследования канула в Лету, пехотинцы позволили себе немножко расслабиться. Они в беспорядке плавали по отсеку в приспособленных к невесомости гамаках — и маялись от вынужденного безделья. Главным и единственным занятием, доступным на борту, был сон, и даже самые опытные военнослужащие по истечении трех дней готовы были лезть на стенку. Тем не менее передышка пошла всем на пользу. Когда катера приблизились к поверхности, морпехи убрали гамаки, закрепили все свободно лежащие предметы и заняли места в капсулах, чувствуя себя вполне отдохнувшими.

И естественно, им нашлось о чем поговорить.

— Подождите-подождите, — завопил Джулиан, когда катер вошел в плотные слои атмосферы, — и вы хотите меня уверить, что они выбрали эту местность для посадки?!

— Ну, где-то так, — ухмыльнулась Дэпро. — Во всяком случае, очень похоже на правду. Но ты же знаешь, с картами у нас плоховато.

— Не-ет, с картами как раз все отлично!

Бот вздрогнул и мелко затрясся. Джулиан быстро нахлобучил шлем.

— Рроббумамршррерра, — донеслось из-под брони его невнятное бормотание.

— Чего-чего? — переспросила Дэпро, приложив руку к уху. Вторую руку она протянула за шлемом. — Извини, не поняла.

— Я говорю, как раз с долбанутыми картами все прекрасно, — повторил Джулиан, включив интерком.

— Тогда в чем проблема? — Дэпро загерметизировала свой «хамелеон» и тоже включила внутреннюю связь. — Бодрее, парень, отнесись к этому, как к утренней зарядке.

— Вот чтобы держаться от такого дерьма подальше, я и перевелся в Особый полк, — прорычал Джулиан, забиваясь поглубже в пластиковый кокон. Катер трясло все сильнее. — Если бы я фанател от десантов на кошмарные планеты под руководством командиров-маньяков, я вполне мог и дальше оставаться в Шестом флоте.

Дэпро рассмеялась:

— Да, это впечатляет. Значит, ты воевал в Шестом?

— Угу. Под командованием адмирала Гельмута, проклятья Шестого флота. — Джулиан даже поежился. — Тот еще тип. Попадешь ему на глаза — и можешь заказывать похороны.

Дэпро улыбнулась, но тут катер резко накренился, и она прищурилась.

— Знаешь, парень, по-моему, тебе это нравится.

— Примерно так же, как гореть в аду, — прокричал Джулиан, с трудом перекрывая шум.

Бот продолжал снижаться, и рев, неизбежно сопровождающий вход в атмосферу, все нарастал. Сержант немного помолчал — пытался вытолкнуть языком крошку, застрявшую между зубами, — и насмешливо огляделся по сторонам:

— Ребята, мне это кажется — или мы и вправду спускаемся чуть-чуть быстрее, чем обычно?

— Мы вошли слишком круто! — прокричал Банн. Его руки зависли над клавиатурой, готовые перехватить управление на себя, если компьютер не справится.

— Держись прежней схемы, — спокойно сказал Добреску. — Мы попали в воздушную яму. Немного потрясет, и все.

— Тут все приборы зашкалило, — огрызнулся Банн. Его катер, четверку, швыряло из стороны в сторону, топливо в маневровых двигателях уже кончилось. — У меня перегрев оболочки и критическое напряжение на крыльях!

— Мы превышаем рекомендованные параметры, — согласился Добреску, следя за мелькающими цифрами, которые считывал зуммер. Все системы сигналили желтым, но за плечами у пилота было больше двух тысяч боевых и тренировочных посадок, и он чувствовал состояние и резервы своего потрепанного катера куда точнее, чем могло присниться составителям учебников. — Компьютер от этого нервничает, но цифры — штука приблизительная. Сядем чисто.

— Это безумие!

— Эй, парень, разве не ты вопил «садимся на озеро»? — издевательски хихикнул Добреску. Затем пожал плечами и добавил примирительным тоном: — Может, предпочитаешь потягаться в меткости с авианосцем?

Ответа не последовало.

— А раз так, закрой пасть и держись на курсе.

Катера пронеслись над восточным океаном на скорости, в пять раз превышающей звуковую, ударная волна буквально расплющила волны. Скорость неуклонно падала, а впереди высилось горное кольцо, окружающее обезвоженную пустошь, к которой они и стремились. Теперь они перестроили профиль крыла и держались как можно круче к ветру, чтобы скорости и высоты хватило дотянуть до крохотных пятачков, где можно было сесть. Напряженные лица пилотов были мрачны.

Кораблики были перегружены, и хотя крылья обеспечивали им сейчас максимальную подъемную силу, они в любой момент могли просто рухнуть вниз. Каждый метр высоты мог оказаться решающим для преодоления горной гряды, а еще надо дотянуть до подходящей площадки, и не исключено, что вписаться в какой-нибудь хитрый поворот, а то и не один.

Четвертый катер проскользнул над последней скалой в жалких девяти метрах, и уоррент-офицер Банн испустил восторженный вопль:

— Е-е-есть! Впереди сухое озеро! Я его вижу!

Вдали сверкала под лучами яркого солнца белая впадина, покрытая ровным слоем блестящей соли. Лицевые щитки пилотов автоматически потемнели. На дисплеях, размещенных на внутренней поверхности шлема, чуть выше лба, замелькали разноцветные цифры и буквенные сокращения.

Опасности, связанные с посадкой на соленое озеро, были известны наперечет с незапамятных времен. Плоская белая равнина могла бы служить почти идеальным аэропортом, если бы не одна особенность: обманчивая перспектива. Глазу не за что было зацепиться в этой ровной белизне, и если бы пилот руководствовался только зрением, он мог с равным успехом приземлиться благополучно — или пропахать собой здоровенную канаву с обугленной воронкой на дальнем ее конце. Но на помощь, естественно, пришла техника. Каждый пилот, словно черепаха, замкнувшаяся в своем панцире, отрешился от всего, кроме показаний приборов. Радары и лидары измерили скорость относительно воздуха и земли, угловую скорость и тысячи других переменных, компьютеры произвели необходимые вычисления и объявили, что могут произвести посадку благополучно. Тем не менее каждый пилот продолжал неотрывно контролировать все системы. И каждый всем сердцем надеялся, что в самый последний момент никакому паршивому гремлину не придет в голову пошалить — и превратить удачу в катастрофу.

Старший уоррент-офицер Добреску еще раз изучил показания приборов, проверил компьютерные расчеты глиссады и позволил себе глубоко вздохнуть. Дело почти сделано. С того момента, когда в небе над портом обнаружился авианосец чистюль, Добреску не верил, что им удастся уцелеть, но похоже, все четыре катера сумеют сесть без царапины.

После чего все самое трудное только начнется...