"Марш через джунгли" - читать интересную книгу автора (Вебер Дэвид, Ринго Джон)

ГЛАВА 12

— Так, что мы еще забыли? — пробормотала О'Кейси, в сотый раз пролистывая список снаряжения.

— Лучше бы что-нибудь легонькое, — отозвалась Косутич. Она как раз закончила перерасчет топлива, необходимого для посадки, и скорчила кислую рожу. — Резервов у нас практически нет.

— Мне казалось, в этих штуках можно совершить мягкую посадку и без топлива, — неуверенно сказала Элеонора. В технике она разбиралась плохо, но знала, что катера с изменяемой геометрией крыла обладают качествами превосходного планера.

— Вообще-то можно. — В голосе Косутич энтузиазма не наблюдалось. — При наличии взлетно-посадочной полосы. — Она ткнула пальцем в экран с изображением плохонькой Фодоровской карты. — А с аэропортами здесь тяжеловато. Для посадки в режиме скольжения катеру нужна старая добрая взлетно-посадочная полоса. Попробуете приземлиться без нее — и его злодейшество с удовольствием приберет вашу душу.

— Тогда что же нам делать, если топлива все же не хватит?

— Если бы мы входили в атмосферу в обычных условиях, мы могли бы подкорректировать курс и использовать для торможения саму атмосферу. Сложность в том, что на орбите нас могут засечь. Тогда наш план пойдет насмарку — весь местный гарнизон плюс крейсер в придачу будут гоняться за нами по всем джунглям, пока не отыщут. С другой стороны, если мы войдем в атмосферу под острым углом — что, кстати, мы и собираемся сделать, — а топлива нам все же не хватит, мы превратимся в лепешку.

— О!

— И проделаем в крыше преисподней симпатичную дырку, — фыркнула Косутич.

— Могу себе представить, — еле слышно отозвалась Элеонора.

— Полагаю, мы приближаемся к критической точке, сэр, — доложил младший лейтенант Сегедин. — Еще немного, и мы окажемся в радиусе действия их датчиков.

— Понятно. — Капитан Красницкий перевел взгляд на рулевого. — Приготовьтесь к перемене курса. Квартирмейстер, предупредите морских пехотинцев, чтобы готовились к разделению.

— Они уже должны были нас обнаружить, — сказал капитан Делани. — Почему они сбрасывают скорость?

— Возможно, они все-таки намереваются высадить свою морскую пехоту? — спросил капеллан, наклоняясь к тактическому дисплею.

При этом он почти коснулся капитана, и Делани поморщился, ощутив кислый запах давно не стиранной рясы. К стирке истинно верующие прибегали крайне редко, поскольку она тоже требовала неоправданного расхода ресурсов. А уж вредоносные химические вещества типа дезодорантов и вовсе находились под запретом.

— Вероятно, да, — размышлял Делани. — Но они все еще слишком далеко от планеты.

В этот момент изображение на экране изменилось, и капитан улыбнулся:

— Ага! Теперь ясно, до какой степени повреждены их сенсоры. Они легли на новый курс.

— Приготовиться к запуску! Пятиминутная готовность! — прогрохотал громкоговоритель.

Роджер пребывал в приятном удивлении от разговора с сержантом Чжином. Как ни странно, кореец прекрасно разбирался в последних веяниях мужской моды, и после краткого променада по отсеку (в лучших традициях вечеринок на открытом воздухе, которые очень любила императрица) принц решил отвести душу в приятной беседе. В любом случае Чжин был более предпочтительным собеседником, чем очаровательная сержант Дэпро. Внутреннее чувство подсказывало принцу, что в нынешних обстоятельствах проявлять личную «заинтересованность» в одном из своих телохранителей — не самая блестящая идея. Она и в другой ситуации никого бы не вдохновила, капризно подумал он.

— Лучше бы вам снова надеть броню, сэр, — посоветовал Чжин, деликатно указывая на Роджеров скафандр. — Это займет много времени.

— Верно. Поговорим позже, сержант.

Роджер, уже приноровившийся к ходьбе по транцу, легко вспрыгнул на брус и двинулся вперед, не без изящества лавируя между опорными стойками.

— Сплошной выпендреж, — пробормотал Джулиан, укладывая рюкзак на колени.

Основной вес принимал на себя скафандр, так что из-за тяжести морпехи неудобств не испытывали, но сидеть долго, почти не меняя позы, было утомительно.

Принц в своих блужданиях по отсеку разбудил его и стал задавать какие-то дурацкие вопросы. Спросонок сержант отвечал не слишком приветливо, но этот хлыщ даже не обратил внимания. Теперь Джулиану никак не удавалось снова уснуть.

— Не думаю, что он выпендривается, — ехидно ответила Дэпро. — По-моему, он просто торопится.

Джулиан округлил брови. Поскольку Дэпро сидела прямо напротив, ему представилась великолепная возможность поддразнить ее. Не воспользоваться выпавшим шансом Джулиан не мог — это противоречило бы его принципам.

Ха, ты, кажется, завидуешь — он отрастил шевелюру получше, чем у тебя.

Она покосилась в сторону поспешно раздевавшегося принца.

— Какая лапочка, — промурлыкала она. У Джулиана отвалилась челюсть.

— Он что, тебе нравится? Ты втюрилась в принца? Она резко повернула голову и вперила взгляд в визави.

— Чушь какая. Конечно же нет.

Джулиан собирался дразнить ее и дальше, но внезапно его осенило: начальство нипочем не позволит служащему Особого полка увлечься человеком, принадлежащим к императорской семье. Он быстро оглянулся. Вокруг все спали; у немногих бодрствующих уши были прикрыты наушниками. Слава богу, его выходку никто не заметил. Джулиан перегнулся вперед — насколько позволяли вещи, сложенные на коленях.

— Нимаш, ты рехнулась, да? — вкрадчиво прошептал он. — Тебя же на клочки порвут, если что.

— Так ведь ничего и не происходит, — почти спокойно сказала она, поглаживая кончиками пальцев защитное покрытие рюкзака. В неактивном состоянии ткань становилась серой, как сейчас. — Ровным счетом ничего.

— Вот лучше бы так оно и было, — свирепо зашипел Джулиан. — Но я почему-то в это не верю.

— Я справлюсь, — сказала сержант, устраиваясь поудобнее. — Расслабься. Я уже большая девочка.

— Ни минуты в этом не сомневался! Очень большая. Он откинулся в кресле и с хрустом свел лопатки. Ну и узелок завязался, подумалось ему.

Сидевший по другую сторону транца Поэртена ухитрился не выдать охвативший его приступ хохота, прикрыв его притворным кашлем. Как бы в полусне он отвернулся и снова закашлялся.

«Дэпро и принц! — повторял он про себя. — Ну, язви тя, и парочка!»

— Что вас так рассмешило, сэр? — спросил коммандер Талькотт.

Старпом вернулся на мостик после обхода корабля. Новости он принес неутешительные. Четыре из восьми ракетных пусковых «Деглопера» были серьезно повреждены, в предстоящем бою их следовало вообще исключить из схемы ведения огня. Прежде чем погибнуть, вражеский крейсер нанес корпусу множество глубоких ран — несмотря на хромстеновую броню. Несколько пробоин легли в опасной близости от артиллерийских погребов. Конечно, боеголовки ядерной накачки не должны были сдетонировать в случае близкого взрыва, а вот ракетные двигатели могли и не устоять... и тогда кораблю конец.

Одно утешало: фазовый двигатель не получил ни одного нового повреждения. Теперь он находился даже в лучшем состоянии, чем перед первым сражением, так что в предстоящих маневрах капитан мог рассчитывать на несколько лишних дней ускорения и на выигрыш времени и мощности. В бою с первым крейсером они потеряли половину пусковых и израсходовали половину запаса ракет, так что силы транспорта и второго крейсера примерно уравнялись.

За исключением одного обстоятельства: верткий крейсер превосходил их в маневренности, как муха арбуз.

— Да мне вспомнился этот парень, в честь которого назвали наш корабль, — сказал Красницкий, мрачно ухмыльнувшись. — Интересно, задавался он когда-нибудь вопросом: «А какого черта я во все это ввязался?»

С помощью внешних камер Роджер следил, как раскрываются гигантские створки причального отсека. Вот расцепились причальные захваты, и катера начали дрейфовать вперед, в безупречную черноту космоса. Отсоединившись от корабля, они оказались за пределами поля искусственного тяготения, создаваемого «Деглопером», и перешли в свободное падение.

— Я забыл спросить, ваше высочество, — тактично поинтересовался Панэ, — как вы переносите невесомость?

Ему хотелось избежать намеков на первый вечер пребывания принца на борту, когда Элеоноре О'Кейси пришлось выкручиваться из неловкого положения и подбирать «недомоганию» его высочества первое попавшееся объяснение.

— Я немного играю в гандбол при нулевом тяготении, — несколько невпопад ответил Роджер, увлекшийся изображением на экране: их корабль медленно уплывал все дальше, постепенно исчезая в черноте. — То есть я хотел сказать, в невесомости я себя чувствую вполне нормально. — Он вдруг злорадно ухмыльнулся. — А вот Элеонора...

— Я сейчас сдо-о-охну, — простонала шеф персонала, ошутив подступающую волну тошноты, и снова прижала к губам гигиенический пакет.

— Где-то здесь валялся шприц с лекарством от морской болезни, — предложила Косутич.

Вырвавшийся у нее бестактный смешок выдавал человека с луженым желудком. Даже запах рвоты ей был нипочем.

— У меня аллергия, — донесся из пластикового пакета несчастный голос Элеоноры. Она откинулась назад и тщательно закрыла горловину пакета. — О боже...

— Не повезло, — сказала Косутич, на этот раз с искренним сочувствием, и покачала головой. — А ведь нам лететь еще двое суток, знаете?

— Знаю, — жалко скривившись, ответила академик. — Но у меня начисто вылетело из головы, что в катерах нет искусственной гравитации.

— И вращение корабля вокруг оси нам тоже не светит, — продолжала размышлять главный сержант. — Полет будет долгий и медленный. Так что — вряд ли.

— Как-нибудь... выживу... наверное...

Шеф персонала судорожно схватилась за пакет и с жутким горловым звуком спрятала лицо внутрь.

Косутич, развалившись в кресле, закинула руки за голову.

— Я смотрю, чудная намечается поездочка, — сказала она.