"Катарина Кэрр. Дни знамений ("Дэверри: Западные земли" #2) " - читать интересную книгу автора

- Великие боги! - негодовал он. - Если они не угомонятся, этот рев
будет слышно в Дан Друлоке!
- Ну, сударь, мы все были чертовски огорчены, когда нас не взяли в
охрану княжича!
- Вот оно как? Эти чувства делают вам честь. Теперь слушай меня,
парень. С этого момента и впредь Маррин - только один из серебряных кинжалов
и более никто. Карадок обязательно внушит это всем вам, но лишний раз
повторить не мешает.
- Конечно, господин. Наверно, у него будет теперь другое имя и все
такое?
- Вот и нет, - хитро усмехнулся Невин. - Я подумал, что враги, если
проведают о нашей уловке, будут искать человека с другим именем. Потому он
останется Маррином. В наших краях оно распространено.
- Оно-то так, и все же...
- Поверь мне, мальчик. Бывают обстоятельства, когда наилучший способ
спрятать ценную вещь - это выставить ее на всеобщее обозрение, - улыбка
старика погасла, и весь он сразу устало поник. - Нынче у нас именно такие
обстоятельства...
- Так тому и быть, мой господин. Вам виднее.
- Благодарю за доверие! Кстати, приятель, я хочу попросить об одном
одолжении и тебя, и Маддо и, конечно же, Эйтана: не примете ли Маррина к
своему костру и вообще в вашу компанию на привалах?
- Да разумеется! Великие боги, да я... да мы все будем польщены, мы о
таком и мечтать не смели, добрый господин!
- О да, понятно! Но будьте любезны, постарайтесь обращаться с ним как с
самым обыкновенным парнем. Он не обидится - он знает, что от этого зависит
его жизнь.
Браноик закивал, соглашаясь; душа его млела от счастья, но не потому,
что будущий истинный король Дэверри будет обедать вместе с ним, а потому,
что Невин так выразился, воспринимая его с Маддином как некое единство, как
неразлучную пару. Мы с Маддином, подумал он, неплохо звучит. И тут же
покраснел, устыдившись - сердце его отчего-то бешено забилось, как бывало,
когда он встречал хорошеньких девушек, поразивших его воображение.

Невин не стал откровенничать ни с Браноиком, ни с кем-либо еще из
отряда о других, тайных уловках, рассчитанных на сокрытие личности княжича.
Во-первых, маг убрал все чары, которыми облекали мальчика духи стихий, и
когда тот переоделся в ношеные штаны и латаную рубаху, припасенную
Карадоком, сверхъестественный ореол властности и величия исчез вместе с
нарядной одеждой.
Во-вторых, с согласия княжича он наложил на него заклятие, затрудняющее
речь; это свойство внедрилось в глубины его сознания, но других качеств чары
не затронули.
Маг также подобрал простое слово-ключ, произнесение которого снимало
заклятие. Потому принц, который всегда изъяснялся красноречиво, как герой
древних легенд, вдруг начал заикаться и запинаться, пытаясь выразить
простейшие, повседневные мысли. Серебряные кинжалы, пораженные этой
переменой, клялись, что в жизни не узнали бы княжича, не будь они извещены,
но, разумеется, все пребывали в уверенности, что княжич просто искусно
разыгрывает роль.