"Катарина Кэрр. Дни знамений ("Дэверри: Западные земли" #2) " - читать интересную книгу автора

то тело, снаружи, а потом сжечь и его, и это. Тогда обе несчастные души
обретут покой.
Веер искр разлетелся над очагом, обозначая согласие.
Невин спрятал свинцовую пластинку в карман, опасаясь, чтобы ее
расплавление не причинило Маррину вреда. Потом собрал свои вещи, навьючил
лошадь и, выведя ее из дому, отошел на четверть мили, где и оставил,
стреноженную, в безопасности.
Возвратившись, он увидел, что огонь уже вышел за пределы очага и гложет
груду поленьев. С помощью духов Невин вывернул из земли подгнившее бревно,
на котором держался мертвец, втащил его внутрь, поближе к огню, и уложил
изувеченного младенца на изувеченную грудь того, кто пытался его спасти.
Мага позывало на рвоту все сильнее, но он заставил себя успокоиться и,
вскинув руки над головою, обратился к Владыкам.
- Примите их и даруйте отдохновение! Выйдите навстречу им, когда они
обретут свободу!
В небе над хижиной прогремели три раскатистых удара, словно три хлопка
божественных дланей. Невин вздрогнул, пламя в очаге благоговейно поникло
долу.

Хотя Невин и утверждал с полным спокойствием, что опасности никакой
нет, никто из серебряных кинжалов не был склонен верить ему. Когда люди
стреножили лошадей, приготовили и съели обед, Карадок велел собрать как
можно больше сухого хвороста и развести два больших костра. Маддин
подозревал, что капитан встревожен разговорами о привидении ничуть не меньше
остальных и потому хочет побольше света.
- Сегодня ночью караулы по всей форме, - сказал Маддин. - Будем жребий
тянуть?
Обошлись без этого: добровольцев набралось хоть отбавляй, Маддину
потребовалось только определить порядок смены.
Когда первая стража была расставлена кольцом вокруг лагеря, несколько
человек, завернувшись в одеяла, улеглись спать - или искусно прикинулись,
что способны спать; но большинство сгрудилось у костров, поддерживая огонь
хворостом, палками, кусками коры с рвением, которому мог бы позавидовать
жрец, пекущийся о священном пламени на алтаре.
Спустя час Маддин оставил княжича под присмотром Карадока и Оуэна у
одного из костров, а сам пошел проверять караулы. В основном на постах было
спокойно. Люди отпускали шуточки о привидениях и подсмеивались над
собственными страхами. Только Браноик, приставленный стеречь лошадей, не
сумел скрыть беспокойства; он был весь напряжен, как струна.
- Да полно, малыш! Взгляни-ка на лошадей: они знай себе пасутся. Будь
здесь хоть что-то опасное, сразу бы вскинулись!
- Ты слышал, что говорил Невин? Он прав. Есть такие вещи, которых
лошади не чуют. Мамин, можешь смеяться надо мной, если желаешь, но здесь, в
округе, таится некое зло, я ощущаю его отчетливо, как запах!
Маддин хотел отшутиться, но тут, словно гром среди ясного неба,
прокатились три отдаленных удара. Браноик взвизгнул, словно ушибленный
щенок, развернулся и указал на небо: столб бледного серебристого пламени
пронзил ночную тьму. Маддин прикинул расстояние и понял, что это где-то
неподалеку от старой охотничьей хижины. Хотя до нее было больше мили,
расстояние не мешало разглядеть, как огонь отражается в водах реки и лижет