"Джек Керуак. Протекая сквозь... (Книга вторая)" - читать интересную книгу авторавидавшим виды невозмутимым сборищем бывших парижских эмигрантов и
сюрреалистов - Он приехал ко мне в Мексику с Саймоном, белокурым парнишкой русских кровей, который изначально не был гомиком, но полюбил Ирвина, его "душу" и поэзию, и поэтому последовал за своим Мастером во всем - а еще Ирвин привез с собой в Мексику двоих ребят16, одним из которых был саймоновский братишка Лазарус (15 с половиной лет) а другим Рафаэль Урсо из Нью-Йорка, великий молодой поэт (позднее написавший "Атомную бомбу" которую перепечатал журнал Тайм специально чтобы показать ее нелепость, но она всем наоборот очень понравилась) - Кстати говоря, читатель должен понимать что став писателем я познакомился со многими гомосексуалистами - 60-70% наших лучших писателей голубые, видимо секс с мужчинами этому как-то способствует, и конечно я постоянно встречался с ними, общался, обменивался рукописями, встречал их на вечеринках, поэтических чтениях, везде - Это не мешает писателю-негомосексуалисту быть писателем или объединяться с ними - Точно в таком же положении был и Рафаэль, который просто "знал всех" также как и я - Я мог бы выдать вам список гомосексуалистов в искусстве в милю длиной, но не вижу никакого смысла находить какой-то цимес17 в этом безвредном и вполне нейтральном факте - Каждому свое. Ирвин написал мне письмо и сказал что они появятся через неделю, поэтому я заторопился и закончил свой роман исступленным запойным писанием как раз ко времени их приезда, но они опоздали на две недели из за дурацкой задержки en route в Гвадалахаре, посещения какой-то занудной поэтессы. Так что в конце концов мне оставалось только сидеть на краю своей техадо18 Оризабе четверо Братьев Маркс19 Все это время старый Гэйнс тоже нетерпеливо ждал их приезда, годы изгнания (вдали от семьи и законов США) заставили его почувствовать себя одиноким и кроме того он отлично знал Ирвина по старым временам на Таймс-сквер когда (в 1945-м) мы с Ирвином, Хаббардом и Хаком мотались по барыжьим барам вырубая себе дозняк. В те дни Гэйнс был в зените своей славы одежного вора и частенько читал нам целые лекции по археологии и антропологии, иногда прямо перед статуей Отца Даффи, несмотря на то что никто его толком не слушал. (Собственно, это я первый дошел до гениальной идеи послушать что говорит Гэйнс, впрочем нет, Ирвин тоже к нему прислушивался, даже в те давние времена). Теперь вы понимаете что за чудной чувак этот Ирвин. Во времена наших с Коди путешествий на дороге он ездил за нами в Денвер, возя с собой повсюду свои апокалиптические поэмы и сумасшедшие глаза. Теперь, став знаменитым поэтом, он как-то поуспокоился, стал делать все то что ему хотелось делать всегда, путешествовать еще больше прежнего, впрочем писать стал меньше, но по-прежнему сматывая в клубок нити своего замысла - так и подмывает назвать его "Мамаша Гарден". Ночью, сидя на краю крыши, я воображал как они приедут, и что я сделаю тогда, кину в них камушком, заору, как-нибудь уж собью их с толку, но на самом деле я никак не мог по-настоящему представить себе их приезд в обыденной реальности. 10 |
|
|