"Джек Керуак. Ангелы одиночества" - читать интересную книгу автора

моей горы, вне палящего солнца, где горный воздух резок и деревья уже начали
вянуть в ожидании конца - Теперь я начинаю думать о Первенстве Мира, о
шествии футбола через всю Америку (резкие вскрики голоса откуда-то со
Среднего Запада по потрескивающему радио) - я думаю о винных полках в лавках
вдоль Калифорнийской железной дороги, думаю о гальке лежащей на земле Запада
под просторными Осенне-гудящими небесами, думаю об обширных горизонтах,
равнинах и завершающей их пустыне поросшей кактусами и сухими мескитами
тянущимися вдаль по красному плоскогорью туда где вечно бродят старые мои
бродяжьи грезы и откуда доносятся лишь отклики пустоты, протяжной мечте
автостопщика и бродяги Западных пространств, сезонных сборщиков урожая
спящих в мешках для хлопка и неприхотливо покоящихся под посверкивающими
звездами - Ночью Осень намекает о себе сквозь Лето-в-Каскадах, над хребтом
горы встает красная Венера и ты думаешь "Кто же станет госпожой моею?" - Все
они, туманное мерцание и звенящие насекомые, будут стерты с школьной доски
лета и отброшены на восток напористым западным морским ветром и вот тогда-то
я разлохмаченный им в последний раз протопаю вниз по тропе, с рюкзаком и
прочими делами, распевая снегам и елям, en route к новым приключениям, к
новой тоске по приключениям - и тогда все это останется у меня за плечами (и
ты) океан слез, бывший жизнью на этой земле, столь древней, что разглядывая
свои фотопанорамы окрестностей Пика Одиночества, старых мулов и крепких
чалых лошадок 1935 года (на фотографии) за изгородью загона которого больше
нет, я изумляюсь что горы в 1935-м выглядели так же (очертания снежных полей
Старого Джека остались точь-в-точь такими же, до мельчайших подробностей)
как и в 1956-м, так что древность земли поражает меня и я понимаю что они
(горы) такие изначально, они выглядели так и в 584 году до нашей эры - как и
все остальное, за исключением брызг волн морских - Жизнь наша движима
стремлением, так и я стану стремиться куда-то и падать вниз с этой горы
полнейшего безупречного знания или полнейшего безупречного незнания
восхищенно и невежественно разглядывая метущиеся повсюду проблески сияния -
Позже поднимается западный ветер, дующий с неулыбчивого запада,
невидимый, и шлет мне ясные знаки сквозь все щели и перегородки - Давай же,
давай, пусть пихты осыпятся скорее, я хочу увидеть юг изумленный белизной -




25

Ноумен[8] - это то что видишь закрыв глаза, это нематериальный золотой
прах, Золотой Ангел Та - Феномен[9] же видишь глаза открыв, в моем случае
это осколки представлений о жизни оставшиеся после тысячи часов, проведенных
в горной хижине - Тут, сверху на поленнице, валяется книжонка-вестерн, уф,
она ужасна, полна сантиментов и пространных рассуждений, дебильных диалогов,
шестнадцать героев с двустволками на одного бедолагу злодея, который мне
пожалуй даже симпатичен своей забулдыжностью и тяжелыми ботинками - это
единственная книга которую я выкинул - Над ней в углу подоконника
примостилась банка из-под МакМиллановского Рафинированного Масла, в ней я
держу керосин для разжигания огня, для чародейского вызывания огня,
бесчисленных привычных взрывов в моей печке, заставляющих кофе вскипеть -
Моя сковородка висит на гвозде над второй (чугунной) сковородой, слишком