"Джек Керуак. Ангелы одиночества" - читать интересную книгу автора

желтеет и в конце концов касается самого высокого утеса и как обычно
какой-нибудь пень или коряга своим силуэтом в ее магическом очаровании
напоминают легендарного Койотля, Индейского Бога, готового воззвать к Силе -
О, какое спокойствие и довольство я чувствую, возвращаясь в свою хижину
с пониманием что мир этот лишь сон младенца, что все мы возвращаемся к
экстазу золотой бесконечности, к сущности Силы - и Первобытного Восторга, и
все мы это знаем - я лежу на спине в темноте, сцепив руки, радостный,
северные огни сияют как на голливудской премьере и я опять смотрю на них
вверх ногами и вижу, что это просто большие куски льда на земле отражающие
далекий солнечный свет с другой стороны и к тому же так видно как земля
выгибается в другую сторону - Северные огни, достаточно яркие чтобы ледяными
лунами освещать мою комнату.
И какое облегчение знать что когда все сказано и сделано ничто уже не
имеет значения - Горести? жалость которую я чувствую думая о матери? - но
ведь чтобы их почувствовать, их надо лелеять в себе и помнить о них, они не
возникают сами по себе и это происходит потому что духовная природа свободна
от иллюзий и вообще свободна от всего - Так вот все эти дымящие трубками
философы-деисты, говорящие "О заметь же чудесные творения рук Господних,
луну, звезды и т.д., разве согласился бы ты променять их на что-нибудь
другое?", они не понимают что говорят все это из-за отголосков первобытной
памяти о том как понятия когда, где и что были ничем - "Существует лишь
сейчас," понял я, глядя на мир, этот современный цикл творения, созданный
Силой в радости и чтобы напомнить своей безличной личности что она есмь Сила
- и по сути своей роящееся ласковое таинство которое можно увидеть закрыв
глаза и позволив извечной тишине заполнить свои уши - этому блаженству и
благословению нужно верить, дорогие мои -
Пробуждающие, если захотят, перерождаются детьми - Это мое первое
пробуждение - И нет ни пробуждающих ни пробуждения.
Так лежу я в своей хижине, вспоминая фиалки росшие на задворках нашего
дома на Феб Авеню когда мне было одиннадцать, июньскими ночами, туманные
мечты о них, призрачных, бестелесных, давно исчезнувших, гибнущих опять, и
опять, до самой последней погибели.

21

В середине ночи я просыпаюсь и вспоминаю Мэгги Кэссиди и как я мог бы
жениться на ней и стать старым Финнеганом для нее - для Ирландской Девчушки
Пларабэлл, мог бы стать хозяином коттеджа, маленького ветхого ирландского
розового коттеджа стоящего среди тростника и старых деревьев на берегах
Конкорда и работал бы угрюмым тормозным кондуктором в жилетке, рукавицах и
бейсбольной кепке, холодными ночами Новой Англии я работал бы ради нее с ее
ирландскими бедрами цвета слоновой кости, ее конфетными губами, ее
ирландским акцентом, "Господней Зеленой Страной" и двумя дочерьми - И ночью
я положил бы ее наискосок на кровать всю мою и прилежную и искал бы лоно ее,
этот источник ее, эту изумрудно темную героическую вещь ее, что так мне
желанна - вспоминаю ее шелковые бедра в обтягивающих джинсах, ее манеру
опираться на бедра руками раздвигая их и подмигивать мне когда мы сидим
вместе и смотрим телевизор - в гостиной ее матери в 1954 году когда я
одержимый прикатил в октябрьский Лоуэлл - Ах, розовый виноград, речная
глина, ее походка, ее глаза - Женщина для старины Дулуоза? Здесь в полночь у