"Симаки Кэнсаку. Красная лягушка" - читать интересную книгу автора

Она долго всматривалась в одну точку. Впрочем, мне показалось, что это
продолжалось долго, а на самом деле не прошло и пяти минут, как лягушка
снова задвигалась и, как прежде, бросилась наперерез течению. И все
повторилось сначала - она изо всех сил плыла, то появляясь, то скрываясь под
водой, затем зацепилась за край островка, вскарабкалась на него и оказалась
на том же месте, что и раньше. А потом - я следил за всем этим так
внимательно, словно передо мной разыгрывалось редчайшее зрелище, - лягушка
снова стала подбираться к воде.
Я вспомнил, что, когда впервые заметил лягушку, ее
красновато-коричневая спинка блестела от воды. Но ведь я не знал, сколько
раз до этого она уже проделала все то же, что и при мне.
- Ну и дуреха! - засмеялся я. Лягушка хотела перебраться на тот берег.
Но для этого совсем не обязательно было выбирать такой путь. Ведь не везде
же было быстрое течение, чуть выше виднелась тихая заводь. Там можно было
передохнуть и набраться сил для новой схватки. Сам вид заводи со свисающими
над ней ветвями ивы должен был бы привлечь лягушку. Почему же она не хотела
плыть туда?
Пока я размышлял над этим, лягушка в который уж раз вернулась ни с чем.
Мне все это начало надоедать, и я, подобрав с дороги несколько камней, стал
кидать их, целясь в островок. У меня и в мыслях не было попасть в лягушку, я
просто хотел спугнуть ее, заставить оглядеться вокруг. Камни падали и рядом
с лягушкой, и в быструю реку, и в заводь. Плеск падающих камней словно
звал - посмотри же сюда!
Лягушка подняла голову, будто изумленная, приостановилась, но не
перестала двигаться как задумала. Снова прыгнула и поплыла.
А я опять опустился на камень.
Между тем начало смеркаться; в горах, в лесу тени стали бледно-синими.
Мне следовало вернуться, пока не подкралась вечерняя прохлада. Но я не смог
уйти.
Мне вдруг подумалось, что лягушка все понимает, что ею движет воля и
упорство. Ведь быть не может, чтобы это маленькое животное, такое
жизнелюбивое, не знало, что через заводь переправиться легче, чем через
быстрину. У лягушки явно была какая-то цель - ведь она вновь и вновь
бросалась навстречу опасности. Она вступила в единоборство со стихией, ей
неподвластной, и пыталась одолеть ее. Уже спустя некоторое время мне пришло
в голову, что, быть может, на дне маленькой заводи таилось что-то опасное
для лягушки, и поэтому она избрала другой путь. Быть может, под сенью
большой ивы скрывалась змея, которая могла схватить ее... Однако в тот
момент мной владели другие мысли, более гармонировавшие с тогдашним
настроением.
А лягушка снова принялась за свое. Вначале я с интересом считал:
"шестой раз, седьмой", но теперь перестал. Когда солнечные лучи над рекой
померкли, лягушкой словно овладело отчаяние, ее передышки перед новым
прыжком становились все короче и короче. Один раз мне показалось, что она
чуть было не выбралась на противоположный берег, но ее тут же снесло снова.
Видимо, ее упорство было сломлено. Чувствовалось, что теперь ее,
обессиленную, легко унесет течение, что силы покидают ее.
Подул холодный ветер, и я поднялся. Мне надоело. Вот дождевая лягушка -
та хорошая прыгунья, чего не скажешь о красной... Я отряхнулся и напоследок
еще раз взглянул на реку.