"Раймон Кено. С ними по-хорошему нельзя" - читать интересную книгу автора

задранной до пупа юбкой и вяло свисающими ногами. Гэллегер перевел взгляд со
своего озабоченного соотечественника на выглядывающую из-под него часть
женского тела, а именно длинную белую ляжку, на которой четко вырисовывалась
линия подвязки. Ее обладательницей могла быть только она, почтовая барышня,
обнаружившаяся столь неожиданно, сколь горизонтально.
- Ты все еще здесь? - прорычал Кэффри.
Он был явно недоволен. Гэллегер вздрогнул. Он пролепетал: "Нет-нет, я
уже ухожу" - и попятился назад, не спуская глаз с гладкой молочной кожи
молодой британки. А другая девчонка, та, которую подстрелили накануне и труп
которой проплывал сейчас где-нибудь около Сэндимаута, внезапно подумал
Гэллегер... Все-таки какие красивые ножки у всех этих девчушек из почтового
отделения на набережной Эден. А эта подвязка, тень которой, узкая,
подвижная, казалось, служила лишь для того, чтобы представить эту плоть
более яркой, более нежной...
Перед тем как закрыть дверь, Гэллегер попытался вобрать в себя
последним взглядом всю эту красоту и смежил веки, чтобы удержать
изображение.
- Я мог бы принести что-нибудь поесть и для нее? - робко спросил он.
Кэффри выругался.
Гэллегер закрыл дверь.
На экране своего внутреннего кинематографа он продолжал рассматривать
сочные фосфоресцирующие формы англичанки и дополняющие их детали одежды:
спущенные чулки, подвязки, высоко задранное платье. Он опять вспомнил о
девушке, погибшей на тротуаре, и принялся судорожно молиться, дабы побороть
искушение. Не мог же он уступить соблазну, удовлетворяя свою глубоко личную
похоть. Он пришел сюда для того, чтобы освободить свою Ирландию, а не для
того, чтобы взбалтывать свою спинномозговую жидкость. Прочитав двадцать раз
Ave Maria и столько же раз Во славу Иосифа, он почувствовал, как спадает
мышечно-поясничное напряжение. Только тогда он начал спускаться по лестнице.
- Странный у тебя видок, - заметил Диллон.
- Заткнитесь! - яростно прошептал стоящий на посту Кэллинен.
Его так и трясло от возбуждения.
- Все! Он уже здесь! Он уже здесь! Королевский флот!

ГЛАВА XLV

"Яростный" бросил якорь в нескольких ярдах от моста О'Коннела, вниз по
течению. Командор Картрайт приказал подготовить корабельные орудия к
огнеметности, но воспользоваться готовностью явно не спешил; от одной этой
мысли его коробило. Не то чтобы он отказывался давить папских
республиканских мятежников, но ведь это почтовое отделение, совершенно
уродливое, грязное и мрачное по своему функциональному и почти дорическому
архитектурному решению, напоминало ему о привлекательной личности его
невесты, мисс Герти Гердл, на которой он должен был (и искренне желал)
жениться в самое ближайшее время, дабы свершить вместе с ней несколько
подозрительную и даже странную в глазах целомудренного молодого человека
акцию, чьи оккультные перипетии переводят девичество из состояния
нетронутого в состояние растроганное.
Картрайт, стало быть, проявлял нерешительность. Матросы ожидали его
приказаний. Внезапно полдюжины из них растянулись на палубе, а еще двое