"Раймон Кено. С ними по-хорошему нельзя" - читать интересную книгу автора

командир Маккормик встал и запросто подошел к окну, держа в руке револьвер.
- Они на углу набережной Ормонд и Лиффи-стрит.
- Их много? - спросил Диллон.
- Жмутся по углам. Как и вы.
Он прицелился в британца, пробегавшего между штабелями распиленных
досок - строительного дерева из Норвегии, но не выстрелил.
- Что толку...
Переведя дыхание, Диллон и Кэллинен подобрали свои ружья и заняли места
у окон. Этажом выше пулемет Кэллехера выпустил две-три очереди.
- Работает, - с удовлетворением отметил Кэллинен.
- К ним идет подкрепление со стороны набережной Крэмптон и набережной
Эстон, - объявил Маккормик.
Над его головой просвистела пуля, но, будучи отважным командиром, он
высунулся из окна.
- Смотри-ка, малышку отсургучили, - произнес он, заметив тело почтовой
барышни. - Как же это ее припечатали? - прошептал он. - Бедняжка. И платье
задралось. Если бы не шлепнули, умерла бы от стыда. Это некорректно.
Его подчиненные несколько осмелели: забыв об угрожающе-свинцовых
воздушных поцелуях, посылаемых британским оружием, они таращили глаза на
умерщвленную. Сверху смотреть было не так уж и интересно, и они снова
принялись стрелять.

ГЛАВА XVII

"Все-таки, - говорил себе Гэллегер, вытирая липкую руку о штанину, -
то, что я сделал, так гадко. А вдруг это приносит несчастье и теперь я
влипну в какую-нибудь историю? О Дева Мария, заступись. О Святая Дева Мария,
понимаешь, это все эмоции".
Около него срикошетила пуля.
Он поднял ружье, закрыл глаза и выпалил наугад.

ГЛАВА XVIII

Кэффри совершил два открытия одновременно: нашел дамскую сумочку и
осознал, что все эти сражения ему совсем не по душе. Его, чернорабочего на
пивоварнях "Гиннес", всегда воротило от английского короля. Сия своеобразная
антипатия к англосаксонскому и ганноверскому трону привела Кэффри к участию
в этом ну просто омерзительном бунте. Восстание - это не шуточки. Здесь
приходилось не сладко. Он слышал, как свистели пули и осыпалась штукатурка.
Он положил сумку на стол, замер и побледнел от боли в животе.
Здорово же его прихватило.
Ни с того ни с сего.
Ему стало стыдно. В силу своей необразованности, то бишь полной
безграмотности, он не ведал, что подобное случалось даже с общепризнанными
храбрецами. Он уже собирался разрешить эту проблему на месте и даже
схватился за подтяжки изумрудно-зеленого цвета, как вдруг ему опять стало
стыдно.
Он вспомнил приказы Джона Маккормика о необходимости соблюдать
корректность.
Хотя его память и была слегка взбудоражена недавними инцидентами, он