"Поль Кенни. Коплан открывает огонь ("Коплан") " - читать интересную книгу автора

сел в такси и поехал в отель. По дороге он видел бесконечные поля сахарного
тростника, жалкие хижины, украшенные цветами, и темнокожих людей - бедно
одетых, веселых и беззаботных.
Шофер, весельчак-мулат, рассказал ему на креольском, которого Коплан
порой не понимал, о достопримечательностях - сахарных заводах, винокурнях,
новой автостраде.
Наконец такси въехало в Фор-де-Франс, где современные многоэтажные дома
соседствовали с красивыми старинными постройками и бедными кварталами,
застроенными бараками и сараями, крытыми гофрированным железом. Машина
пересекла город и продолжила путь к плато Дидье, прекрасному жилому
кварталу, по мере приближения к которому дома становились реже. Наконец она
остановилась перед отелем, воздвигнутым возле дороги, на берегу моря. Коплан
поспешил занять свой номер и устроиться в нем.
Ослепительная улыбка горничной-креолки, пришедшей открыть жалюзи - у
нее были высокие бедра, красивая грудь ясно вырисовывалась под блузкой, -
несколько улучшила отвратительное настроение, в котором пребывал Франсис
после чтения досье.
Ему все-таки удалось обнаружить пробел в расследовании исчезновения
Эвариста Ларше. По крайней мере, он так думал...
Операцию, видимо, тщательно подготовили, поскольку столь блестяще
проведенное похищение не может быть импровизацией. А это, кажется, не
слишком занимало полицейских: они главным образом старались найти следы
похищенного с того момента, когда он вышел из машины на площади Саван, очень
оживленной в восемь часов вечера.
Коплан принял душ и четыре часа поспал, прежде чем приступить к делу.
Он заказал напрокат машину без шофера и уточнил, что ее следует подогнать к
гостинице.
Машину доставили, когда он обедал, и припарковали перед одним из окон,
выходящих на море. Это, как он и просил, был "пежо-404".
Через полчаса он выехал в Форт-де Франс и пересек город с тем, чтобы
попасть на 4-ю национальную дорогу, ведущую в Трините.
За городом дорога вела вверх, к кварталу Редут, застроенному виллами в
колониальном стиле, а затем пошла через район, покрытый густой
растительностью, среди которой встречались бамбук, кокосовые пальмы и
бананы. Пейзаж продолжал меняться. Через какие-то двадцать километров,
отделяющих административный центр острова от атлантического побережья,
поверхность стала более ровной, поля уходили к горизонту, постепенно уступая
место лесным массивам, потом пошли ананасовые плантации и вдалеке показались
горные пики. После городка Громорн Коплан стал внимательнее: иностранцу было
непросто попасть в поместье Ларше. Он миновал два перекрестка, свернул
налево и поехал по очень скверной дороге, шедшей по краю тростниковой
плантации.
Через пятьсот метров он свернул на другую дорогу, несколько минут
трясся на ухабах и наконец увидел великолепный старый дом кремового цвета,
перед которым были разбиты пышные цветочные клумбы.
На шум мотора из дверей между двумя крытыми террасами вышел слуга-негр
с седеющими волосами. На его лице читались одновременно почтение,
любопытство и волнение.
Выйдя из машины, Коплан обратился к нему:
- Могу ли я увидеть мадам Ларше? Она меня не ждет, но...