"Патриция Кемден. Золотой плен " - читать интересную книгу автора

страсти и дьявольские усилия сдержать ее. Она положила руку на живот в самом
низу; пальцы комкали край рубашки. Что же так тянет внутри? Так болит и ноет
в предвкушении чего-то неизведанного?
- Вы меня пугаете, - сказала она в темноту. (Он замер на том краю
пещеры.) - Все в пас меня пугает. - Она подтянула колени к груди. - Но иной
раз... мы едем вместе по лесу, я чувствую вашу руку, такую твердую,
уверенную, а мое плечо упирается вам в грудь... Тогда... Боже Всемогущий...
тогда мне ничего не страшно.
Катье покрутила головой, отгоняя прилипчивый туман. Прежде она думала,
что ее пугает чернота в его глазах. Или воинственный нрав. Или непонятная,
чужая душа англичанина. И лишь нынче ночью поняла: нет, она боится совсем
другого.
Боится его страсти.
В глубокой тьме она чувствовала его приближение. Он опустился на
колено, приподнял ее подбородок, провел пальцами по губам.
- Вы же были замужем. То, что... происходит между нами, не может быть
вам внове.
Она мягко отвела его руку. Не может быть вам внове... Слова звенели у
нее в ушах. Он поцеловал впадинку между ее большим и указательным пальцами.
Это как небо , хотелось ей сказать. То , что происходит между нами ,
это как небо для человека , долго прожившего в темноте.
- Я была замужем, но...
- Но ваш муж был всегда спокоен и ласков, - закончил он. - И постель
была мягкой, и в комнате уютно и тепло. - Голос его стал громче, жестче. - А
во мне ничего этого нет, мадам. Ни спокойствия, ни мягкости, ни тепла.
Он скользнул губами по ее щеке. Катье затаила дыхание; перед глазами
будто сверкали дальние зарницы.
- Я назвал себя человеком, которому свойственно испытывать голод. Это
ложь. Я - зверь. Господи Иисусе, у меня все нутро горит! Когда я целую
вас... нет, когда мой рот завладевает вашими губами, я чувствую ответный
голод, чувствую, как ваша плоть... - быстрым, почти грубым движением он
скользнул по ее рукам - вниз-вверх, - вот тут под кожей... И вас он мучит,
этот голод, я знаю. Но вы были женой рыцаря. Привыкли к мягкости, к учтивому
обращению. - Он крепко-крепко прижал ее к себе. - А мне мало ваших поцелуев.
Я хочу вас так, что сердце вот-вот вырвется из груди. Хочу взять - не мягко,
не учтиво, а всю, целиком. - Он выпустил ее, покачался на месте из стороны в
сторону и встал. Подошел к выходу, высунул голову под дождь и втянул ее
обратно. - Нет, я не позволю зверю себя одолеть. Ниг adam . Я человек.
Господи Иисусе, человек!
Слова вспыхнули вместе с молнией и как молния. Он бросил взгляд в
глубину пещеры, лицо внезапно потемнело, и в нем отразилась, боль мятущейся
души. Потом отвернулся и вышел наружу.
Катье скрючилась возле остывшего костра, широко раскрытыми глазами
глядя в ночь. Когда же заря? Где солнце, которое рассеет это беспросветное
отчаяние?
- Бекет! - всхлипнула она.
Как долго его нет? Час? Два? Где-то в темноте тоскливо заржал Ахерон -
звук поглотили высокие мрачные своды.
Пусть он придет, безмолвный, замкнутый, свирепый - не важно. Был бы
здесь. Пусть говорит и делает все, что хочет, лишь бы не оставлял ее наедине