"Кэти Келли. Мужчины свои и чужие " - читать интересную книгу автора

больше всего нравился Питу, - были самыми роскошными предметами в их
скромной кухне. Бедняга Пит! Он всегда учил Эмму подставлять другую щеку,
когда отец раздражал ее. Религиозное воспитание Пита проявлялось в том, что
у него имелась цитата на все случаи жизни. На этот раз он был, безусловно,
прав. Как ни трудно было подставлять другую щеку, когда Джимми О'Брайен
начинал тебя ругать, Эмма знала, что другого пути нет. Если начать с ним
спорить, то он впадал в такое бешенство, что глаза становились белыми.
Основной лейтмотив был: "Я делаю это для твоего же блага, мадам".
- Подставь другую щеку, - как мантру повторяла она, выскальзывая из
кухни и поднимаясь наверх.
Их с Питом спальня, отделанная в густых зеленых и теплых оливковых
тонах, являлась наиболее мужской комнатой в доме. Эмма сама подбирала цвета,
твердо решив, что первая спальня, в которой она будет спать в качестве
замужней женщины, ничем не будет напоминать те розовые с фестончиками
девичьи комнаты, на которых настаивала ее мать. Прожив целую жизнь среди
большего числа оборок, чем было на свадебном платье Скарлет О'Хара, Эмма
хотела иметь простую и удобную спальню.
Пит, который был слепым в смысле интерьера, с полным удовольствием
соглашался на все, что выбирала Эмма. Так что она купила простые шторы
оливкового цвета, современную кровать из светлого дерева с ярко-зеленым
покрывалом и светлый шкаф для одежды. В спальне не было ни одного воланчика,
ленточки или картинки с балериной. Рисунок с феями цветов, подаренный
матерью, "чтобы оживить комнату", висел на самом видном месте в туалете на
первом этаже, поскольку Эмма никогда туда не заходила - разве только, чтобы
прибраться.
- Ты идешь, Эмма? - крикнул отец снизу.
Схватив сумку и чемодан, Эмма вышла на лестничную площадку, бросив
последний влюбленный взгляд на свою спальню. Она будет по ней скучать. И по
Питу. Ей будет не к кому прижаться в постели, она станет тосковать по его
юмору и любви. С точки зрения Пита Шеридана, Эмма всегда все делала
правильно - что, безусловно, сильно отличалось от мнения ее родителей.
Они стояли у лестницы, обеспокоенные и полные нетерпения.
- Ты же не собираешься в этом ехать, Эмма? - визгливо вопросила мать,
когда Эмма показалась на лестнице с чемоданом в руках.
Она машинально подняла руку к груди, коснувшись мягкой ткани своего
комбинезона. В нем было так удобно и прохладно, ничего лучше не придумаешь
для путешествия.
- Я ведь уже была так одета, когда ты пришла, - пробормотала Эмма,
злясь на себя и все равно чувствуя себя подростком, выруганным за то, что
надела обтягивающие брюки на ужин с епископом.
Господи, да ей уже тридцать один год, и она замужем! Она не позволит
помыкать собой.
- Я думала, ты потом переоденешься, - мученически вздохнула мать. - Я
предпочитаю путешествовать, одевшись прилично. Я читала, что тем пассажирам,
которые прилично одеты, иногда повышают класс, - добавила она,
удовлетворенно хмыкнув, как будто уже представила себе, как их проводят мимо
всякой шантрапы в лучшую часть самолета, достойную О'Брайенов.
- Слушай, переодевайся скорее, а то мы опоздаем! - нетерпеливо вмешался
Джимми.
Не имело смысла напоминать матери, что шанса быть переведенной в другой