"Джонатам Келлерман. Патология ("Алекс Делавэр") " - читать интересную книгу автора

Он привык к двойной жизни: днем прекрасные дома Бертона, изумрудные
поля для спортивных игр, а ночью стрельба, крики и громкие звуки сальсы под
окнами крошечной спальни, которую он делил со своими братьями.
По ночам он много думал о различиях между людьми. Богатые и бедные,
белые и черные. Думал о преступлениях, об их причинах. Есть ли в мире
справедливость? Разве Бог не интересуется жизнью каждого человека?
Иногда думал о матери. Она тоже ведет двойную жизнь? Может,
когда-нибудь они об этом поговорят.
К четырнадцати годам он улыбался и говорил, как настоящий ученик школы
Бертона. Айзек одолел программы по математике и биологии, прослушал
расширенный курс истории. Четырехлетнюю программу прошел за два года. В
пятнадцать получил диплом с отличием. Как особо одаренного, его зачислили
студентом в университет Южной Калифорнии.
Именно там он решил стать врачом, получил высшие оценки по биологии и
математике. Университет хотел оставить его у себя. Ему выдали диплом с
отличием и избрали членом "Фи Бета Каппа" [5]. В девятнадцать он поступил в
медицинский колледж.
Родители ликовали, а Айзек испытывал сомнения.
Четыре года лекций, без перерыва. Все происходило слишком быстро. В
глубине души он знал, что не созрел для того, чтобы брать на себя
ответственность за жизни других людей.
Он подал заявление и получил академический отпуск.
Отпуск для Айзека означал занятия в области эпидемиологии и
биостатистики. К двадцати одному году он выполнил все курсовые работы,
получил звание магистра и начал трудиться над докторской диссертацией.
"Отличительные и предсказуемые характеристики раскрытых и нераскрытых
убийств в Лос-Анджелесе с 1991 по 2001 г.".
Когда он, сгорбившись, сидел в дальнем углу библиотеки Доэни, в мозгу
его вспыхивали воспоминания - стрельба, крики и перебранка.
Как ни старался университет оградить от журналистов своего вундеркинда,
слухи об успехах Айзека дошли до члена городской управы Гилберта Рейса. Он
тут же издал пресс-релиз, в котором изложил все, чего юноша сумел добиться.
Повинуясь настоятельному совету факультетского наставника, Айзек явился
на ланч, где его усадили рядом с Рейсом. Он жал руки большим громкоголосым
людям и не возражал против того, что говорил о нем Рейс.
Фото этой встречи было для Рейса дороже хлеба насущного. Снимки
появились в газетах, издаваемых на испанском языке. Он начал свою
пиар-кампанию задолго до предстоящих выборов. Айзек выглядел на фото, как
бойскаут, напуганный бомбежкой. Под снимком стояла подпись: "Вундеркинд".
Это его немного расстроило, но в этот момент он хлопотал о допуске к
файлам департамента полиции Лос-Анджелеса. Айзек знал, кому позвонить. Через
два дня ему выдали долговременный пропуск аспиранта, гарантировавший допуск
к архиву дел об убийствах, а также ко всем другим документам, хранившимся в
архивных базах. Его направили в голливудский участок, потому что Гилберт
Рейс был закадычным приятелем заместителя начальника участка, Рэнди Диаса.
Сияющий Айзек объявился в голливудском полицейском участке с утра
пораньше. Дело было в апреле, в понедельник. Встретил его нелюбезный капитан
по имени Шулкопф. Айзеку показалось, что он похож на Сталина.
Шулкопф оглядел Айзека, словно подозреваемого. Даже не притворился, что
слушает, когда Айзек торопливо излагал свои гипотезы, с тем же невниманием