"Джонатан Келлерман. Дьявольский вальс ("Алекс Делавэр") " - читать интересную книгу автора

- Через три дня после того, как ты отменила посещения? - переспросил
я, делая пометку в блокноте. - В прошлый раз это случилось через два дня.
- Интересно, а? О'кей, я провожу обычные при неотложной помощи
обследования. Давление крови у младенца слегка повышено, дыхание учащенное.
Но она вдыхает большое количество кислорода, никаких хрипов. Все же я стала
подозревать или острый приступ астмы, или реакцию на что-то, что вызывает у
нее беспокойство.
- Страх вновь оказаться в больнице?
- Или это, или просто передавшаяся ей тревога матери.
- А у матери проявлялись внешние признаки беспокойства?
- Не особенно, но ты знаешь, как это бывает между матерью и ребенком -
некие флюиды. В то же время я не могла исключить и чисто физический фактор.
Когда младенец теряет сознание - это уже кое-что серьезное.
- Безусловно, - согласился я. - Но это могла быть и просто далеко
зашедшая вспышка раздражения. Некоторые дети очень рано учатся задерживать
дыхание и терять сознание.
- Я знаю, но с ней это произошло в середине ночи, Алекс, а не после
какого-либо проявления упрямства. Поэтому я вновь принимаю ее в больницу,
назначаю исследования на предмет аллергии. Полное исследование работы
легких показывает - никакой астмы. Я уже начинаю подумывать о более редко
встречающихся дефектах - о патологии на клеточном уровне, идиопатических
образованиях в головном мозге, а также ферментных нарушениях. Их подержали
неделю на пятом этаже - настоящая карусель из консультантов по всем
специальностям, бесчисленные процедуры и осмотры. Бедная малышка впадает в
истерику, как только открывается дверь в ее комнату. Но никто не может
поставить диагноз, и за все время, что она находится здесь, - никаких
дыхательных осложнений. Уверившись в своей теории, что приступ был вызван
передаваемой тревогой матери, я выписала их. В следующий раз на приеме я не
предпринимала никаких исследований, только пыталась играть с ней. Но она
по-прежнему не желает меня признавать. Поэтому я осторожно заговорила с
матерью о том, что ее тревоги передаются ребенку, но она не разделяет моего
мнения.
- Как она восприняла этот разговор?
- Не сердилась - это не в ее привычках. Она просто сказала, что не
понимает, как это может происходить, - ведь ребенок еще слишком маленький.
Я объяснила ей, что фобии могут проявиться в любом возрасте, но было ясно,
что это ее не убеждает. Поэтому я оставила этот разговор, отправила их
домой, чтобы дать ей время подумать. Я надеялась, что, когда Кэсси
исполнится год и риск внезапной младенческой смерти уменьшится, страхи
матери ослабнут и девочка также начнет успокаиваться. Через четыре дня они
вновь оказались в отделении неотложной помощи: круп, одышка, мать в слезах
умоляет вновь принять их в стационар. Я приняла ребенка, но не назначила
никакого обследования, ничего, даже отдаленно напоминающего какое-либо
вмешательство. Только наблюдения. И младенец выглядел превосходно - даже не
чихал. Тут я более серьезно начала разговаривать с матерью о
психологической стороне проблемы. Однако опять безрезультатно.
- А она когда-нибудь упоминала о смерти первого ребенка?
Стефани отрицательно покачала головой:
- Нет. Я подумывала об этом, но тогда это казалось просто неуместным,
Алекс. Это было бы слишком тяжело для нее. Я считала, что хорошо понимала