"Джонатан Келлерман. Дьявольский вальс ("Алекс Делавэр") " - читать интересную книгу автораза все, что вы смогли бы сделать. Смотреть, как она страдает, когда у нее
берут кровь на анализ... Просто ужасно. Я вспомнил, что говорила Стефани по поводу самообладания Синди во время процедур. Словно читая мои мысли, она призналась: - Каждый раз, как кто-то входит в эту дверь со шприцем, у меня все застывает внутри, хотя я продолжаю улыбаться. Мои улыбки для Кэсси. Изо всех сил я стараюсь не показать ей, насколько я взволнованна, но я знаю, что она уже понимает это. - Тот самый радар... - Мы так тесно связаны друг с другом - она у меня одна-единственная. Она только взглянет на меня, и уже понимает. Я ничем не помогаю ей, но что я могу поделать? Просто не могу оставить малышку наедине с ними. - Доктор Ивз считает, что вы держитесь молодцом. В карих глазах что-то промелькнуло. На краткий миг открылась жесткость? Затем последовала усталая улыбка. - Доктор Ивз замечательная. Мы... Она была... Она так прекрасно обходится с Кэсси, даже несмотря на то что Кэсси не желает с ней общаться. Знаю, все эти болезни были тяжелы и для нее. Каждый раз, когда ее вызывают в Отделение неотложной помощи, я чувствую себя неловко из-за того, что опять вынуждаю ее заниматься с нами всем этим. - Это ее работа, - заметил я. В ответ на мои слова Синди взглянула на меня так, будто я ударил ее. - Я уверена, для нее это значит гораздо больше, чем просто работа. - Да, конечно. - Я понял, что все еще сжимаю в руках игрушечного Взлохматив ему животик, я поставил кролика обратно на полку. Синди, поглаживая косу, наблюдала за мной. - Я не хотела быть резкой, - проговорила она. - Но то, что вы сказали - о докторе Ивз и ее отношении к работе, - заставило меня задуматься о своей работе. Работе матери. Видно, я справляюсь с ней не очень-то хорошо, так ведь? Никто нас этому не учит. Она отвернулась. - Синди, - проговорил я, наклоняясь к женщине. - Через это нелегко пройти. Это не совсем обычное дело. На ее губах промелькнула улыбка. Печальная улыбка мадонны. Мадонны-чудовища? Стефани просила меня быть беспристрастным, но я чувствовал, что все равно исхожу из ее подозрений. Виновна, пока не доказано обратное? Это то, что Майло назвал бы ограниченным мышлением. Я решил исходить из того, что вижу перед собой. Пока ничего явно патологического. Никаких признаков эмоциональной неуравновешенности, никакой очевидной наигранности или неестественного стремления привлечь к себе внимание. Тем не менее, я задавал себе вопрос, не удалось ли ей при помощи своей спокойной манеры поведения добиться желаемого - сосредоточить все внимание на собственной персоне. Начав разговор о Кэсси, она закончила его сетованиями о своем неумении быть матерью. Но, с другой стороны, не сам ли я вызвал ее на откровенность? |
|
|