"Владимир Келер. Сергей Вавилов ("Жизнь замечательных людей" #322) " - читать интересную книгу автора

на журналы. - В этом номере есть интересная статья о поглощении дециметровых
волн. Кто-то из вас занимается этим, ведь вы, Филатов? Неплохо написана,
только суховато малость, - статья о свойстве газов при больших разрежениях.
А вот статья об исследовании диэлектрических постоянных, опубликованная
дальше, написана как будто и живо и интересно, а как подумаешь, не все
сказал автор. Да-да, не все! Мы к этому еще вернемся. Десятью страницами
дальше...
Перечислив темы, интересные, по его мнению, из опубликованных в
принесенных журналах, Петр Николаевич начинал - уже подробно - рассказывать
содержание всех статей. Потом по памяти он освещал историю данного вопроса
лет за двадцать; указывал, что остается еще в нем невыясненным, и намечал
возможные темы для дальнейших исследований.
Заканчивал Лебедев установлением связи между разобранными вопросами и
темами работ, осуществляемых присутствовавшими здесь его учениками. Давал
два-три практических совета. Спрашивал, что интересного идет на этой неделе
в симфонических и филармонических собраниях. Кланялся и уходил.
Три или четыре десятка лебедевских учеников, прослушавших очередную
лекцию по курсу "Новое в физике", не сразу покидали аудиторию. Некоторое
время они еще что-то дописывали в свои тетрадки и односложно переспрашивали
о чем-нибудь своих товарищей.
Со всей силой юношеской страсти потянулся Сергей Вавилов к Лебедеву и
"лебедевцам". Но как попасть к ним, в их изумительный творческий коллектив?
Ведь он, Вавилов, всего-навсего какой-то первокурсник. Затем у Петра
Николаевича и так народу уже больше, чем надо: около тридцати, человек.
Станет ли он связывать себя еще с одним, брать к себе нового человека, к
тому же ничем пока себя не проявившего?
В конце концов Вавилов узнает, что первое затруднение не так уж
непреодолимо. Лебедев и его старший помощник Петр Петрович Лазарев,
оказывается, считают, что студентов надо приобщать к науке возможно раньше.
- Ребенка надо начинать воспитывать не позднее, как на втором году
жизни, - говорит Лебедев, - студента же - учить на ученого не позже, чем на
втором курсе.
Остается только одно затруднение. Преодолеть его, получить возможность
сказать "Сезам, откройся!" в лабораторию великого физика в состоянии лишь
тот, кто обладает определенным дарованием...
"Обладаю ли я физическим дарованием?" - думает начинающий студент.
Чтобы проверить себя в этом, Вавилов не выходит из огромного
физического практикума Московского университета, занимающего весь четвертый
этаж. Вавилов много и напряженно работает сам для себя, просто для того,
чтобы выявить свои таланты, проэкзаменовать собственные способности.
Конечно, это не может остаться втуне. Постепенно сын человека,
пришедшего в Москву из деревни с котомкой за плечами, чтобы учиться на
певчего, начинает выделяться знаниями и способностями на отделении
математических наук одной из самых крупных высших школ России.
В короткий срок Вавилов правильно решает некое рекордное число
физических задач. Тем он приобретает для себя моральное право проситься в
специальную лабораторию П. Н. Лебедева...
В это время выясняется еще одно приятное обстоятельство: к моменту
окончания Вавиловым физического практикума в заветной лаборатории
открывается два-три свободных места. Но вот беда: сам Лебедев не имеет ни