"Рэйчел Кейн. Танец мертвых девочек ("Морганвилльские вампиры" #2) " - читать интересную книгу автора

цвета печени.

Да, безусловно, страшно. Не вампир, просто человек, и это делает его
страшным в целом по-разному.

Она шмыгнула носом, вытерла слезы и перестала плакать. Чей-то голос
внутри словно сказал: поплачешь после; сейчас нужно спастись. Она решила,
что такой же голос звучал и внутри Шейна потому что он старался не смотреть
не тело своего лучшего друга, растянувшегося на полу и накрытого бархатной
накидкой. Он наблюдал за отцом. Глаза его были воспаленными, но слез в них
не было.

Сейчас Шейн тоже пугал ее.

"Ева" сказал Шейн тихо, а потом все громче, "Ева! Заткнись! "

Их 4-я соседка, Ева, сжалась в неуклюжей позе у противоположной стены
возле книжных полок, настолько далеко от тела Майкла, насколько это было
возможно. Она громко и безутешно рыдала, опустив голову к коленям. Она
подняла глаза, когда Шейн выкрикнул ее имя, и лицо ее было в черных потеках
от размытой туши, половина ее готического макияжа смылась. На ней были туфли
Мэри Джейн с черепами, заметила Клэр. Она не знала почему эта деталь
показалась важной.

Ева смотрела потерянным взглядом, и Клэр соскользнула с дивана и села
рядом с ней. Они сидели обняв друг друга. Ева пахла слезами и потом, и
каким-то сладким ароматом ванили, и она никак не могла перестать дрожать.
Шок. Это было то, что они всегда говорили по телевизору, в любом случае. Ее
кожа чувствовала холод.

"'Шшшш," Клэр шепнула ей. "С Майклом все хорошо. Все будет в порядке ".
Она не знала, почему она говорит это - это была ложь, это должна быть ложь,
все они уже видели ... что произошло ... но что-то подсказало ей, что это
правильное решение. И действительно, рыдания Евы утихали, затем
остановились, и она закрыла лицо дрожащими руками.

Шэн больше ничего не сказал. Он все еще наблюдал за своим папой,
отчасти с такой интенсивностью смотрят большинство парней, сохраненных для
людей, которых они хотели бы к фунту в гамбургер. Если его папа это и
заметил, он не обратил внимания. Он продолжал шагать, вверх и вниз. От
парней, с которыми он пришел , виднеется черная кожа мотоцикла, побритые
головы и татуировки, в углах стояло свернутое оружие. Тот, кто убил Майкла,
выглядел скучающим, поскольку он щелкал ножом в своих пальцах

"Вставай," сказал папа Шейна. Он перестал ходить, и стоял прямо перед
сыном. "Не смей мне давать дерьмо, Шейн. Я велел тебе встать! "

"Ты не должен был делать этого," сказал Шейн, и медленно встал, слегка
расставив ноги. Готовы принять (или нанести) удар, подумала Клер. "Майкл не
был никакой угрозой для тебя"