"Людоедки Ярты" - читать интересную книгу автора (Малышев Эрнст)

Глава девятнадцатая Чаша бессмертной любви

Звездолёт пошёл на второй виток вокруг планеты. В рассекаемой зигзагами молний тьме экран Улкера выхватывал материки, поросшие буйной растительностью, горы, реки, застроенный хижинами участок поверхности на берегу океана.

Вот ярко высветилась фигура аборигена. Он стоял, подняв голову и явно заметив корабль. Тут не было только сигнала – датчика Эль Рада. Он еле пульсировал на освещённом овальном экране.

Только когда звездолёт пролетал над бушующим морем, раздался мощный звуковой сигнал. Звук нарастал. Корабль завис над крохотным островком суши.

— Он жив! Он на острове…

Радость и одновременно гордость охватила всех членов экипажа.

Радость, что Эль Рад, наконец, нашёлся, и гордость за свою науку, за своё могущество.

Искать и найти. Найти в Бесконечном Пространстве крохотную песчинку – планету, где волею случая оказался сын Андриоллы. И на такой песчинке ещё более ничтожную пылинку – маленького мальчика, почти ребёнка.

Вся Андриолла и жители Большого Галактического Кольца, сотни цивилизаций искали потерявшегося мальчика. И вот он найден!

Тиг Мор дал задание двум членам команды телепортироваться на острове. Через мгновение они в лёгких скафандрах стояли на пороге жилища, с удивлением разглядывая идиллическую картину.

Около спавшего у огня Эль Рада находилось два низкорослых тщедушных гуманоида мужского и женского пола. Мужчина был почти голый, лёгкая ткань прикрывала бёдра. На женщине красовалась плетёная накидка, через которую просвечивались контуры тела.

Эль Рад, как и предполагали, был без скафандра, хотя приборы звездолёта зарегистрировали в воздухе планеты многочисленные примеси, вредные для организмов андриольцев.

Самое главное, мальчик был жив, а восстановить функции его органов дыхания и кровообращения для могущественной медицины Андриоллы не представляло особого труда.

Испуганная Рэч, а это была именно она, со страхом прижалась к груди Ирта. Сейчас это была совсем другая женщина. Благодаря заботам Эль Рада, который полностью подавил её кровожадные инстинкты, она превратилась в нежную и кроткую девушку, истинную подругу своего возлюбленного. Другим стал и Ирт.

Надо сказать, что и Эль Рад был доволен результатами своего труда. Он быстро сообщил гостям о своих приключениях и попросил разрешения завершить выполнение намеченного плана.

Ему не хотелось оставлять Ирта и Рэч на необитаемом острове практически без средств существования, без надежды на будущее. Ведь они могли пока рассчитывать лишь на доброту и могущество своего друга.

Тепло попрощавшись с обоими и пообещав помочь им оказаться среди соотечественников, Эль Рад и разведчики материализовались на звездолёте.

Никто не мог сдержать своей радости. Да и можно ли было упрекнуть в излишнем проявлении эмоций этих обычно сдержанных и молчаливых людей, преодолевших невообразимые расстояния в поисках пропавшего мальчика.

Тиг Мор немедленно связался с Советом Большого Кольца и доложил, что Эль Рад найден.

Даже находясь на таком гигантском удалении, они почувствовали импульсы ликования, раздавшиеся среди членов Совета. Теперь можно было вздохнуть спокойно.

Тем не менее причины для беспокойства всё-таки были. Ведь никому не было известно даже Направление Пространства, в котором мог очутиться ребёнок.

Эль Рад получил разрешение на завершение своих задумок.

Сообщение о загадочном барельефе вызвало у Тиг Мора особый интерес. Вскоре он вместе с мальчиком и тремя разведчиками материализовался на площадке перед скалой.

Как и при первом появлении Эль Рада, непрерывно сверкали молнии, зловещие раскаты грома сотрясали небо, ливневые потоки заливали пространство, создавая сплошную непроницаемую завесу. Блинкеры, осветив каменные фигуры, помогли биороботам детально запечатлеть их изображения и взять образцы для последующего изучения и исследований.

Эль Рад повёл своих спутников внутрь трещины, собираясь продемонстрировать заинтересовавшие его отверстия, из которых выползали тугие струи тумана.

Внезапно гора содрогнулась, из глубин планеты раздался глухой рёв, и Тиг Мор приказал немедленно телспортироваться наружу.

Через мгновение в небо рванул огромный столб огня и дыма. Застонали, завыли каменные громады. Подземный толчок, и распахнувшийся барельеф развёл обе полусферы с масками лица, выпустив пылающий поток огнедышащей лавы. Стало очевидным, что эта полость играла роль своеобразного клапана, до поры до времени сдерживающего неистовый напор могучих сил.

Разведчики телепортировались на корабль. Звездолёт взял курс к северному материку.

В самом сердце обширного горного плато они увидели циклопическое сооружение. Попытка проникнуть внутрь окончилась неудачей. Весь гигантский комплекс здания и садов был укрыт мощным силовым полем. По сообщениям метеороботов, период дождей близился к концу.

Тиг Мор принял решение отложить знакомство с сооружением до окончания ненастной погоды.

Эль Раду было разрешено посетить поселение капитана Бара.

Андриолец знал, где ему будут особенно рады, и очутился в жилище Гери и Юрды. Трудно описать, какой переполох начался в доме. Женщины плакали от счастья, зато их мужья не знали, как справиться со страхом. Следует сказать, что они мало верили в трогательную легенду о добром великане с рубиновыми глазами.

Теперь он был рядом и можно было убедиться в искренности жён, когда они вещали о его необыкновенной доброте и могуществе.

Женщины наперебой принялись рассказывать Эль Раду о всех событиях, особенно красочно они расписали происшествие с аборигенками, тем более, что оно было связано с похищением их младенцев.

Гери хотела побывать в хижине Бара, но Эль Рад предложил подготовить капитана и его семью, и растаял в воздухе.

Он решил вначале посетить аборигенок, – именно там в первую очередь требуется его умение.

Очутившись уже в знакомом ему замке с четырьмя башнями на углах, андриолец проник в большой зал и притаился под лестницей.

За большим, заваленным едой столом сидели полуголые чернокожие женщины, жадно поглощая плоды и коренья. В центре стола дымились куски жареного мяса на огромных листьях какого-то растения.

Кроме чавканья, сопенья и хруста разгрызаемых костей не было слышно ни звука: аборигенки общались между собой только жестами. Лишь маленькая девчушка, сидевшая на коленях у одной из них, что-то тихонько напевала.

Эль Рад послал им гипнотический биоимпульс, и все женщины застыли, устремив перед собой невидящие глаза. Он подходил к каждой из них и восстанавливал повреждённые голосовые связки. Наконец, осталась маленькая девочка, но у неё было всё в порядке.

Проделав эту операцию, Эль Рад снова спрятался, послав женщинам биоимпульс пробуждения.

Очнувшись, те, как ни в чём не бывало, по-прежнему молча принялись за еду. Казалось, ничто не может вывести этих женщин из плена немоты.

Эль Раду не терпелось проверить результаты своего труда. Поднявшись наверх башни, он обнаружил под крышей небольшое омерзительное животное с тремя бородавчатыми наростами на темени и сложенными крыльями. Оно висело вниз головой.

Мальчик взял зверька, осторожно отцепил его коготки и бросил в зал. Тот бешено замелькал, застрекотал, взмахивая перепончатыми крыльями, и заметался от стены к стене.

Испуганные женщины вскочили и так завопили и завизжали, что переполошили всё селение, тем самым отметя все сомнения в действенности проделанной над ними операции.

Кстати, они и сами не сразу поняли, что к ним вернулся голос. А когда разобрались, завопили ещё громче, на этот раз от радости.

Материализовавшись в доме капитана, Эль Рад долго слушал его рассказы об Овре и страшных событиях, заставивших несколько экипажей покинуть сражающуюся планету, чтобы спасти детей, хотя бы горстку детей и уберечь цивилизацию от гибели.

В свою очередь Эль Рад поведал об Андриолле и планетах, входящих в Систему Большого Галактического Кольца. Только одного не мог протелепатировать им андриолец, только одного. Он не мог сообщить им того, о чём узнал недавно, узнал на своём корабле.

Овра уничтожена. Планета испепелена и на ней не осталось ничего живого.

Кровавые Завоеватели Ухрофлоны сделали своё чёрное дело и удалились в Другую Часть Бесконечности.

Всё, что осталось от цивилизации Овры, – горстка этих мужественных и стойких людей.

Но придёт время, и эти люди обязательно возродят здесь, на Ярте, былую славу Овры.

Они не замкнутся в тесном мирке, они выйдут в открытый Космос, они преодолеют тяготение, они познают Бесконечность и когда-нибудь их потомки встретятся с потомками Эль Рада, и два брата, брата по Разуму, смогут протянуть навстречу руки дружбы, руки доверия, руки бескорыстной любви человека к человеку.

Утром выглянувшее из-за туч светило яркими тёплыми лучами возвестило об окончании сезона дождей.

Зазвучал сигнал общего сбора. Таково было желание Эль Рада. Он хотел встретиться со всеми и стереть с их памяти самое плохое, самое страшное, самое недостойное. Он хотел, чтобы люди забыли, навсегда забыли о людоедках Ярты, чтобы они забыли горечь утрат и унижений.

Прошлое не должно угнетать человека. Человек не должен оставаться рабом своего прошлого, он должен разорвать его оковы, расправить плечи и гордо шагать, устремившись в будущее.

Только свободному человеку доступны и взлёт фантазии, и полёт творческой мысли.

Только свободный человек может мыслить, мыслить самостоятельно.

Только свободный человек может покорить Пространство и Время.

Эль Рад пристально посмотрел на толпу стоящих перед ним людей и медленно провёл рукой над их головами.

Теперь они забудут, навсегда забудут издевательство и жестокость Рэч и её подручных, непокорство и властолюбие Ирта.

Теперь эти двое, двое отверженных, смогут вернуться к людям и жить рядом с ними, жить, не опасаясь мщения, не опасаясь косых взглядов.

В этот момент из зарослей появились Рэч и Ирт. Они шли, взявшись за руки, беззаботно и весело смеясь. Они шли навстречу людям, и люди встретили их, встретили, как друзей, как родных.

Всюду слышались крики радости. Юноши обнимали Ирта, а девушки целовали Рэч.

Только Рила, подойдя к Рэч, долго смотрела на неё, затем сняла с шеи свой жетон и протянула девушке. Та сняла свой. На обоих жетонах – одинаковые номера. Они оказались сёстрами-близнецами! Именно сейчас стало ясным и понятным их удивительное сходство.

Старый штурман подошёл к Иргу и, указывая на Нару, представил её как свою дочь.

Нара замотала седой головой и произнесла:

— Я не твоя дочь. Твоя дочь Фария. Я с самого начала знала об этом, с того момента, когда она у нас появилась. Голос крови заговорил в ней. У меня он молчал. Если вы не оттолкнёте бедную женщину, то я бы хотела жить с вами. Мне ведь надо совсем немного: глоток воды, кусочек плода да край постели. Я постараюсь не стеснить вас…

Стоя за её спиной Фария громко рыдала. Старик и Ирт, обнявшись, плакали молча.

В этот момент Эль Рад подошёл к Наре и положил огромную ладонь на её голову. Когда он отвёл руку в сторону, то перед всеми стояла молодая седая девушка с голубыми кроткими глазами. Пелена с её глаз исчезла, и она снова видела этот волшебный мир.

Теперь Эль Рад сделал для этих людей всё, что мог.

Однако едва он собрался уходить, как услышал несколько достаточно сильных, совпадающих по смыслу биоимпульсов.

Он показал пальцем на Бара, молодую аборигенку с ребёнком в руках, двух друзей – Кира и Серда – и пригласил их подойти поближе. Прочитав мысли всех четырёх, Эль Рад провёл ладонью по лбам Кира и Серда и снова вслушался в биополе их мозга.

Ему стало ясно, что эти люди хотели рассказать ему о беззаветной любви Эхтона и Ифеи.

Поблагодарив людей за интересное сообщение, Эль Рад телепортировался на звездолёт.

Его ждали. Ждали давно. Сообщив всё Тиг Мору, он задумался.

— Я вижу, у тебя не выходит из головы эта красивая легенда, – обратился к нему командир. – Нет ничего проще. Перед вылетом мы заглянем ещё раз на плато. Полагаю, что силовое поле вокруг него снято. Скорее всего, оно связано с сезоном дождей. Непохоже, чтобы Они боялись проявления враждебных сил. Уровень развития аборигенов этой планеты слишком примитивен.

Звездолёт завис над величественным сооружением. Тиг Мор, Эль Рад и ещё несколько разведчиков в сопровождении биороботов материализовались перед входом во дворец. Силовое поле, ранее окружавшее его, исчезло. Андриольцы разбрелись по ярусам, – больше всего их заинтересовали живые картины, так поразившие воображение Кира и Серда.

Биороботы тщательно фиксировали каждую деталь, записывая изображения скульптур и рисунков.

Впоследствии всё это будет продемонстрировано Учёным Андриоллы с сохранением эффекта присутствия.

Тиг Мор торопился. Время не ждало. В поисках Эль Рада экипаж побывал на ряде планет, некоторые из них заинтересовали Учёных и в первую очередь – загадочная Оринфэра и Абсарра.

Между тем Эль Рад телепортировался на самую верхнюю часть здания. Ему хотелось с огромной высоты последний раз взглянуть на эту планету, давшую ему так много впечатлений. Впервые именно здесь он почувствовал, что вырос, вырос духовно. Впервые именно здесь он стал не учеником, а вошёл в пору зрелости. Здесь он стал человеком, от которого кое-что зависело, человеком, которого, будучи ещё ребёнком, здесь почитали чуть ли не как бога, благодаря той силе, которой наделяет своих сыновей могущественная цивилизация Андриоллы.

Едва Эль Рад материализовался на площадке, как сразу обо всём забыл.

Он увидел наяву девушку из легенды. Она сидела, обхватив руками тело старца, лежавшего в белой одежде на постаменте. Ветер шевелил седые пряди его волос. Пепельно-серое лицо, обтянутое сухой пергаментной кожей, оставалось неподвижным. Этот человек был мёртв. Мёртв давно.

Девушка обернулась. И Эль Рад увидел её глаза, В них светилось такое беспредельное горе, такое отчаяние, такая боль, что ему стало не по себе от того, что потревожил покой этой странной пары. Вторгся в их мир, мир грёз, мир и печали, мир, где до сих пор не существовало никого их бессмертной любви.

Смущённый, он хотел удалиться, но в этот момент в его мозг вторгся поток чужих мыслей:

— Подожди, Пришелец, не уходи. Я скоро уйду в иной мир, уйду вместе с Эхтоном. Но люди, люди должны знать правду, правду о нашей любви, не ту красивую легенду которую я читаю в твоих мыслях, а правду, правду настоящую, горькую правду без прикрас и чудес. Мы с тобой дети разных цивилизаций, но они находятся на одной Ступени развития. Наша цивилизация достигла многого, очень многого. Мы можем перемещаться на огромные расстояния с невероятной скоростью, мы можем создавать города, прекрасные, как музыка, как свет далёких звёзд. Наши художники и ваятели научились создавать бессмертные творения, мы победили старость и смерть. Мы жили праздно и беззаботно, жили бездумно и весело, только сейчас, только сейчас я поняла, что истинное счастье не в этом, совсем не в этом. Мы никогда и никому не делали зла, но никогда и никому не приносили и пользы. Мы бездумно, как рукокрылые, порхали с планеты на планету, оставляя на них образцы своих бессмертных творений. Мы, свободные, как птицы, парили в Бесконечности, нисколько не заботясь о людях иных миров, оставляя застывшую в камне музыку своих скульптурных шедевров. На многих планетах, никого не оставляя равнодушными, высятся эти памятники, задавая их обитателям загадки. Я была в одной из групп таких свободных художников. Я тоже бездумно летала по Бесконечности и наверняка до сих пор делала бы то же самое, не повстречайся мне здесь Эхтон. Этот человек, находящийся на низшей Ступени Развития, принёс мне несравненное счастье любить и быть любимой. С ним я забыла обо всём, – о родине, о её обычаях, о работе. На моей планете, моей Иазии, женщина может быть с любым мужчиной, ничуть не смущаясь тем, что и другие женщины пользуются его вниманием. Часто около мужчины живёт несколько женщин и наоборот. У нас есть старинное предание, гласившее, что та женщина, которая узнает любовь, любовь настоящую, станет самой счастливой и одновременно самой несчастной и погибнет. Никогда бы не подумала, что именно мне придётся стать той самой девушкой. Я до дна испила из чаши любви и наслаждений, теперь допиваю остатки горечи утраты и расставания. Я привела Эхтона в этот дворец. Нас приняли, приняли хорошо. Правда, многие шутили, что этот безумный угар скоро для меня кончится. Но он не кончался. Мы не могли жить друг без друга и одного мгновения. Я учила его, учила всему, что знала сама. Эхтон был очень понятлив и всё схватывал налёту. Его мозг был не отягощён особыми знаниями. Он был книгой с чистыми листами, и мы с ним вместе заполнили её, перелистывая страницу за страницей. Но время шло неумолимо. Эхтон старел, однако его чувство ко мне крепло с каждым днём, он, как юноша, по-прежнему пылал, сгорая в любовном угаре. Я не раз видела, как он, ползая на коленях, целовал следы моих ног. Я оставалась по-прежнему молодой и красивой, и тоже безумно его любила. Так пришёл день. Решающий день моей жизни, моей судьбы. Мы закончили свою работу. Мы построили этот великолепный дворец, эту прекрасную музыку, застывшую в камне. Мы оставили очередную загадку. Ты наверняка видел её. Действующий вулкан мы окутали камнем, испещрили барельефами, а когда энергия, бушующая в недрах планеты захочет вырваться наружу, то он распадается на две половинки, выпуская наружу её избыток. В точно назначенное время огромный шар завис над этой площадкой, где мы сейчас находимся. Настал страшный момент прощания. Эхтон был совсем стар, он стоял на коленях, умоляя меня улететь со своими. Я никак не могла, не могла оторваться от него. Мои друзья, мои соотечественники сгрудились в центре спускавшегося с корабля энергетического луча. Оставались считанные мгновения. Ведь корабль нашей планеты больше никогда, никогда не вернётся сюда. Слишком далеко от нас была эта маленькая планета и слишком много энергии было затрачено на этот полёт. Всё… последние мгновения. Эхтон слабо подтолкнул меня к световому кольцу, я обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на него и замерла. Я увидела столько любви и нежности в его глазах, такую невыносимую боль и печаль предстоящей разлуки, такое отчаяние, что не смогла… не смогла оставить его. Мои друзья окутались дымкой пепельного марева, серебристым облаком поднялись над поверхностью, и звездолёт исчез, исчез вместе с ними. А я осталась. Я крепко вцепилась в руку Эхтона и смотрела, без устали смотрела в родное лицо. Он плакал, плакал беззвучно, слёзы струились по его морщинистым щекам, хрустальными капельками стекали по седой бороде, губы дрожали. Эхтон недолго прожил, совсем недолго. А я живу, живу здесь давно, живу рядом с ним, рядом с его застывшей плотью. Мне ничего больше не надо в жизни. Только видеть его и говорить с ним, только видеть и говорить. Говорить, потому что мы умеем удержать энергию жизни из мёртвого тела простых смертных. Я всегда обо всём ему рассказываю, он знает о каждом мгновении моей жизни. Вот и сейчас, Пришелец, он хочет говорить с тобой…

Эль Рад посмотрел на мертвеца. Его губы не шевельнулись. Раздался вздох, и глухой старческий голос прошелестел:

— Уговори её улететь с тобой. Скоро, совсем скоро моя плоть совершенно высохнет. Я знаю, черты лица исказятся, превратившись в маску смерти… Она забудет моё лицо, мой образ и сойдёт с ума в этом бесконечно вечном страдании... – голос умолк.

Эль Рад взглянул на Ифею:

— Ты слышала? Он ведь сам этого хочет, сам.

— Если я не улетела со своими, то и с вами мне лететь незачем. А потом без него мне жизнь не нужна. Смотри, что я сделаю.

Она подошла к мертвецу, обняла его и прижалась губами к его иссохшим губам.

Это было невероятное зрелище: сама молодость, красота и смерть, сама смерть, застыла в поцелуе любви.

Внезапно оба тела окутал серебристый туман, и облако, постепенно увеличивающееся в размерах, медленно поднялось вверх.

А с высоты прозвучал её звонкий и радостный голос:

— Прощай, Пришелец! Теперь мы с Эхтоном неразлучны. Я разложила нашу плоть на мельчайшие частицы, мириады частиц и соединила их вместе, соединила навсегда… Теперь Спираль Вечности разнесёт их по всем Мирам, всем Галактикам, всему Бесконечному Пространству. И на любой звезде, на любой планете, если эта частица попадёт в сердце человека, то он узнает такую любовь, которая сделает его счастливейшим из смертных. И сколько бы не прошло Времени, насколько бы не беспредельными оказались расстояния, ничто и никогда не помешает этим частицам проникнуть в душу человека, его сердце и навсегда зажечь пылающий факел вечной неугасимой любви. Об этой вечной любви будут складывать стихи, рассказывать легенды, петь песни и она никогда, никогда не угаснет до тех пор, пока живёт Человечество, пока жив Мир, пока жива Вселенная…

Не отрываясь, долго смотрел Эль Рад на тающее облако, облако бессмертной любви, пока его плеча не коснулась чья-то ладонь. Он обернулся: за спиной стоял Тиг Мор.

— Ты слышал, командир, что Она сказала, слышал?

— Да, – кивнул головой Тиг Мор. – Тебе повезло, Эль Рад, ты стал свидетелем необыкновенного чуда. Даже такая сверхцивилизация, как наша, зачастую не может понять движущие силы этого высокого всепоглощающего чувства… Однако пора, мой мальчик, пора.

Они покинули площадку и телепортировались на звездолёт.

Вскоре корабль вернулся на Андриоллу. Ещё долго, очень долго Эль Рад не мог забыть Ярту и только спустя много времени другие приключения несколько стёрли впечатления о его первом космическом путешествии.