"Герхард Кегель. В бурях нашего века (Записки разведчика-антифашиста) " - читать интересную книгу автора

империалистов стал ультимативным, угрожающим. 3 апреля 1939 года верховное
командование вермахта получило от Гитлера приказ приступить к конкретной
подготовке "Белого плана" - плана военного нападения на Польшу.


"Блеск" Риббентропа и его конец

Пытаясь вспомнить, как выглядел министр иностранных дел Гитлера
Риббентроп тогда, во время своего официального визита в Варшаву, я вижу
этого человека также и в другой обстановке - на скамье подсудимых на
Нюрнбергском процессе в 1946 году. В памяти возникают, так сказать, сразу
две фотографии одной и той же личности. Эти фотографии разделяют всего лишь
семь лет. Но каких лет! В январе 1939 года на Центральном вокзале Варшавы,
куда в соответствии с указанием посла для встречи имперского министра
иностранных дел и представления ему прибыл и я, он своим высокомерным видом
и цветастой дипломатической формой, которой явно хотел превзойти своего
соперника Геринга, сделавшего из формы одежды культ, производил впечатление
уверенного в себе человека. Ведь он думал, что своей дипломатией
беззастенчивого нарушения договорных обязательств, обмана, угроз, шантажа и
военной агрессии может завоевать германскому монополистическому капиталу и
своему "гениальному фюреру" Гитлеру мировое господство.
Гитлер считал, что элегантный, умный и беспринципный делец вполне
подходит для осуществления того, чтобы место дипломатов и дипломатии старой
немецкой консервативно-реакционной школы заняли новые дипломаты и новая
дипломатия - агрессивная, алчная, бездумная, без совести и предрассудков. В
1938 году Риббентроп был назначен министром иностранных дел. Характерным для
него служебным актом явилось учреждение в министерстве иностранных дел
специального отдела, - так сказать, государственной воровской шайки, которая
специализировалась на произведениях искусства и других ценных предметах.
Главной задачей отдела были поиски в музеях, замках, частных собраниях
оккупированных государств и областей сокровищ искусства и других ценных
вещей и их переправка в Германию в качестве военных трофеев. При этом,
конечно, кое-что из награбленного всегда предназначалось лично для господина
министра и для господина Геринга.
"Сбором и учетом" золотых зубных коронок с убитых заключенных
концлагерей занимались другие учреждения империалистической Германии.
На Нюрнбергском процессе выяснилось, что нескольких лет хозяйничанья в
министерстве иностранных дел оказалось Риббентропу достаточно, чтобы стать
собственником многих имений и замков в Германии, Австрии и Чехословакии. В
Австрии, например, он, в частности, прибрал к рукам роскошный замок Фушль,
хозяин которого, чтобы облегчить это дело, был упрятан в концлагерь, где
довольно быстро "скончался".
Через семь лет после "гастролей" в Варшаве от самоуверенности и
элегантности Риббентропа ничего не осталось. На скамье подсудимых в
Нюрнберге он выглядел далеко не героем - ведь он был соучастником и
виновником уничтожения народов, подстрекательства к военным агрессиям и
зверского умерщвления миллионов миролюбивых людей. Не говоря уже об обмане,
разбое и грабеже. Эти кровавые преступления не мешали ему в Нюрнберге
спокойно спать по ночам. Но он полностью потерял самообладание, когда после
отказа в помиловании его ранним утром 16 октября 1946 года вели на виселицу.