"Марина Казанцева. Огненные Ифриты ("Бездны Джамуэнтх" #3)" - читать интересную книгу автора

- Где мать? - спросил Ровоам.
- Сидит где-нибудь на корме и смотрит на скопления галактик. - ответил
Ааренс, и в голосе его не было веселья. Маргиана не слишком была рада новому
обличию.

Поначалу Маргарет приняла идею Айрона, как оригинальную. Перед всем
сообществом в той пещере Артефакта она не стала протестовать, тем более, что
сама заразилась уверенностью мужа. Он так твердо заявил это: Огненные
Ифриты, что она даже уверовала в силу его мысли. Но потом поняла, насколько
же отличаются от всего земного и привычного эти странные и страшные
существа, о которых не ведали даже самые безумные земные фантасты.
Фактически она перестала быть человеком - как может обитать человеческое в
плазменном состоянии материи?
Ее, как женщину, поначалу ужасала сама мысль о своей внешности ифрита.
Теперь она стала немного понимать, отчего Айрону когда-то было совершенно
безразлично, как она выглядит. Это было давно - на Рушаре, когда раны на
лице обезобразили Деву-воина Маргиану. Похоже, он всегда немного был
огненным ифритом. И вот теперь признался ей, откуда вообще взял эту идею -
превратиться в плазменное существо.
Коэн видел сны. Она знала, что ему нередко снился Ахаллор. Синкрет
молчал, а иногда что-то говорил, и Айрон привык к его ночным визитам. Но
были и другие сны, о которых муж ей ничего не рассказывал. Коэну снился его
сын - от царицы Савской. Она сама помнила лишь младенца, а бывшему царю
Соломону он приходил во снах в странном обличии. Иногда это был просто
голос. Он сам нарек своего сына Ровоамом, и Ровоам рассказывал ему, как он
живет.
Оказывается, в этих мистических снах, в которые погрузили участников
экспедиции додоны, не все было нематериальным. Ребенок, родившийся во сне от
спящего, становился Живой Душой. Такое дитя могло говорить к своим родителям
в их снах, но Ровоам выбрал именно отца, а не мать. Он рассказывал Айрону о
том, что стал царем огненных ифритов и теперь плавает меж галактических
скоплений на пылающих островах. Айрон многое узнал из этих снов и потому в
мгновенном выборе в начале поединка выбрал образ, подобный образу своего
сына. Вот почему, попав в этот огненный дворец, он оказался как бы у себя
дома, а Маргарет испытала сильный шок.
Не стань она огненной ифриткой, сошла бы с ума от ужаса, однако, новое
естество в состоянии перенести и более чудовищные вещи. Потом она освоилась
и оценила необычность этого фантастического бытия, но, к ее печали, между
ней и сыном не возникло такого контакта, как между Ровоамом и Айроном. Она
видела, в какие яркие тона окрашивается плазменная корона над головой ее
сына, когда он говорит с отцом. Ей же доставался лишь ровный желтый цвет
почтительности, каким встречал ее он.
Все эти десять лет Айрон думал о своем никогда не рожденном в
действительности сыне, а она - нет, потому что не имело смысла тосковать о
том, чего в действительности не было никогда. Она так и не родила ребенка,
потому что материнство надолго оторвало бы ее от карьеры, от успешного
продвижения по службе. А из них двоих большую долю семейного бюджета
зарабатывала именно она. Кто ж знал, что это Рушер так ловко подкашивал все
талантливые начинания ее мужа! Вот отчего Ааренс так теперь ненавидит своего
врага и грезит лишь одним: уничтожить мразь!