"Марина Казанцева. Исполнение желаний ("Планета Эльфов" #2) " - читать интересную книгу автора

легкий след его волшебного коня. Поднимет путник от тропы усталый взгляд и
не успеет испугаться, как расступится предночный сумрак, пропустит странное
видение, и снова сомкнется молчаливою завесой.

"Что же, - думал Елисей, - велика земля, а никто не знает, никто не
видел, куда злодеи унесли царевну. Слепы, знать, очи человечьи. Едва
родившись, жить спешат и гонят дни, ровно ленивую скотину. Едва начавши
путь, к концу стремятся. Глаз от земли не оторвут. Кого спросить, чьего
взыскать совета?"
Не скажут ли мне птицы, не проречет ли орел, в вышине парящий? Не
кружит ли коршун злой, не ищет ли поживы? Не алчет ли исклевать глаз на поле
брани? Да не лежит ли так же вот во чистом поле, сомкнув безжизненные очи,
его царевна? Кто выше птиц? Кто выше неба? Кто каждый день одаряет мир
благодатным светом?

Стоя на высоком утесе, поднял Елисей глаза к небу и закрыл их - так
нестерпим, так неприступно страшен свет великого светила.
Дерзну ли говорить к Яриле? Осмелюсь ли просить о милости? Как тяжек
зной, как обжигающи лучи...
- Великий царь! Владыка света! Даритель жизни и тепла! Высоко ты
плывешь по небу в своей сверкающей ладье! Оделяешь милостью своею царей и
нищих! Животворящими лучами гонишь мрак и веселишь сердца! Смилуйся, Ярило!
Пошли лучи в леса, в поля, на море, светом горы озари! Скажи мне, солнце,
где моя царевна, где свет сердца моего?! Скорбит душа моя, оделась мраком,
источает слезы. Пошли тепла, владыка, развей лучами неутешную печаль, открой
мне тайну!

Собрало Солнце легки облака, отгородилось светлыми одеждами от мира. И
лишь оставило окно, чтоб говорить. Открыл глаза царевич, видит: в прореху
заструились, зашептали, заволновались разноцветные лучи. Речет Ярило, плещет
солнечной волною, тревожит светом. Не грозен свет его, не обжигающи лучи, но
нежен, утешителен поток многоцветных слов. Не знает Солнце, где царевна, не
видело ее зорянных кос, не слышало ни песен, ни мольбы.
- Проси, царевич, брата моего, ночного пастуха, сторожа созвездий.
Плывет мой брат по небу, когда сокроюсь я на отдых. Неярок он, но мудр и
видит много больше. Дневная суета торопит мысли, спешит переделать все дела
земные, заботится о хлебе о насущном. А светел Месяц Месяцович беседует с
ночною птицей, выслушивает сов, неясытей и филинов лесных. Ему шепчут травы,
поет река. Ему поверяют тайны девы, тоскующие по нареченным по своим.

Сбирается ночная тьма. Выползает мрак из лесных чащоб, из оврагов, из
глубоких пропастей. Густеет, насыщает дикие леса и черные озера. Прячется
дневная жизнь, хоронится в своих жилищах, замирает, ждет. Темны дороги,
безлюдны все пути, молчаливо поле. Лишь тихо шепчут мыши, да слабо тявкает
лиса. Милуются ночные мотыльки. Нагретая земля отдает последнее тепло.
Вздрогнула и замерла лисица, затихло стрекотание кузнечиков, порснул с
поляны зазевавшийся косой.
Гулкий стук в ночи. Дробный конский топот. Ухнул филин и завертел
башкой. Из-за леса выплыл всадник. Блеснуло серебром шитье. Не оглянулся, не
остановился, не заметил.