"Сергей Казменко. Абсолюта (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

хочешь - не хочешь, а питайся, как тебе медицинскими нормами предписано. В
прямой зависимости от места работы и занимаемой должности.
Нет, конечно кое-какие мелкие безобразия случаются. Всякие там
незаконные обмены одного на другое. Но сознательные абсолютийцы ведут с ними
борьбу и, надо думать, рано или поздно их искоренят окончательно. Да и не об
этом речь.
А речь о том, что Петухову как-то сразу очень нехорошо сделалось. Он
как-то сразу поник весь. И даже на обеденный перерыв не пошел. Хотя у него
ещё оставались талоны с прошлого раза. Они там эти талоны с запасом
небольшим давали - на день, на два. А то в кассу всегда очередь, и не все
сразу успевали талонами разжиться. Вот, значит, чтобы они от голода не
страдали, им и выдавали талонов с запасом. У них профсоюз такую вот льготу
сумел выхлопотать. Потом, конечно, этот запас учитывали и вычитали, чтобы
злоупотреблений не было. Там на этот счет очень строго.
Так вот, у Петухова запасные талоны ещё были. А новых он не получил,
хотя очередь ещё рано утром занял и часа через два после открытия кассы до
окошечка добрался. Даже думал, что очень все удачно получается. Время, мол,
не придется зря терять, и можно будет в тот день ещё что-то там такое
изобрести или сделать. Он, знаете, осмелел очень, думал, будто ему и дальше
изобретать позволят.
Но, конечно, как не дали ему талонов, так у него мысли эти разом
отшибло. Получку он, правда, получил. Или, может, аванс - врать не буду,
точно не знаю. Но талонов - ни одного. А без талонов на получку шиш тебе
хоть что-то продадут. Там ведь, на Абсолюте, все строго учтено и
распланировано, и ничего лишнего они никогда не производят. Все строго по
потребностям. Бывает, правда, неурожай когда или там поезд с рельсов сойдет,
что не все талоны отоварить удается, но зато никогда ничего зря не
пропадает. Нам до такого образцового порядка ещё ого-го как далеко.
Ну так вот, Петухов, конечно, ни в столовую не пошел, ни на место свое
рабочее не вернулся. А побежал Петухов прямиком в дирекцию. Где с ним,
конечно, даже разговаривать не стали. А из дирекции он в профком побежал. И
там, в профкоме, ему все про закорючку и разъяснили. Они там, правда, тоже
Петухова не любили, но побоялись, что он снова дебоширить начнет. И потому
рассказали, что без закорючки на Петухова фонды не выделяются. Нет, мол, на
вас, товарищ, никаких фондов, потому что вам в роддоме закорючку не
поставили. Мы, мол, тут не при чем, идите в роддом и выясняйте.
В общем, мы с вами люди ученые, все понимаем. И завидовать Петухову не
станем. Хотя и сочувствие выражать поостережемся - склочник все-таки.
В роддом Петухов, конечно, не пошел. Что толку в роддом ходить? Его,
может, давно уже и в помине не было, того роддома. И потом, все равно там
ничего бы ему утешительного не сказали. Кто его там может помнить,
Петухова-то? Ведь он же с тех пор вырос все-таки, в плечах раздался. И
одежда у него другая теперь, а рождаются абсолютийцы, как и люди, по большей
части вообще голыми. Да и вряд ли там, в роддоме этом, кто из персонала до
сих пор работал - работа унылая, а снабжение там по невысокой категории. Так
что Петухов туда даже не пошел. Тем более, не помнил он, как туда идти. Его
оттуда, знаете, на руках когда-то принесли, а он проспал всю дорогу. Он же
не знал, что надо эту дорогу запоминать.
Да и не стали бы они там ему закорючку ставить.
Не их это было дело - ставить закорючку задним числом. За такое можно и