"Сергей Казменко. Любите ли вы яблочный пирог?" - читать интересную книгу автора

более странной - неужели программа уже знает об этом?
"ВЫ БОИТЕСЬ ПОПАСТЬ В АВАРИЮ НА СЕВЕРНОМ ШОССЕ?"
Ну конечно, случай с Минхом. Год назад я бы только радовался, получив
такой результат. Полдня за дисплеем - и программа уже докопалась до таких
подробностей. Но сегодня меня это совсем не обрадовало. Сегодня у меня
мороз по коже прошел от этого вопроса. Сегодня мне стало просто страшно.
Минх погиб на Северном шоссе около полутора лет назад. Разбился. Ехал
ночью в гололед на большой скорости. Машину занесло - и под встречный
грузовик. В лепешку. И что его понесло туда? В такое время, с такой
скоростью... Куда он спешил? Зачем? Минх, который всегда был образцовым
водителем - как мог он попасть в такую аварию? Не понимаю. Не могу понять
- если не предположить, что все подстроено. Но такие мысли появились у
меня совсем недавно. И нет теперь Марка, чтобы обсудить их. И некому
довериться.
"ДА", - ответил я. Я боюсь попасть в аварию. И, конечно, не только на
Северном шоссе, как Минх. Где угодно. Последнее время я многого боюсь.
Боюсь сорваться и наделать глупостей. Боюсь позабыть сделать что-то
важное. Боюсь куда-то опоздать, что-то не успеть. Даже думать о некоторых
вещах боюсь. Уж очень невеселые мысли возникают. О Минхе, например - ведь
я боюсь даже вспоминать о нем. Так, будто и на мне лежит какая-то доля
вины в его гибели. Но почему? В чем я-то могу быть виноват?
Минх был у нас руководителем группы психологов. Помню, как приятно
было поначалу с ним работать. Он схватывал идеи с полуслова и тут же
выдвигал свои, быстро понимал то, о чем говорили ему мы с Марком, и умел
четко сформулировать свои требования к программе - любой программист
скажет, что это очень редкое качество у тех, на кого приходится работать.
Он увлекся идеей проекта не меньше нас с Марком. Может, даже и больше. В
конце концов, для нас этот проект был лишь еще одним способом раскрыть
возможности, которые предоставляют компьютеры человечеству. Лишь еще
одним. Для него же, психолога, это был прорыв в совершенно новые области
науки, прорыв, за которым неизбежно должны были последовать поразительные
открытия. А то, что мы работали на Следственное Управление, поначалу не
волновало ни нас с Марком, ни Минха. У Управления были средства для
осуществления проекта и была цель - вполне понятная и благородная цель
борьбы с преступностью. Наша программа резко повысит эффективность этой
борьбы и даже переведет ее в более гуманное русло - это казалось нам
вполне достаточным оправданием для всех возможных издержек. Без применения
насилия, без какого-либо давления на подозреваемого, без унизительных
допросов, очных ставок, следственных экспериментов, даже без регистрации
не зависящих от человеческого сознания реакций организма, применяемой в
детекторах лжи, на основе лишь предварительной информации о характере
подозрений и ответов самого подозреваемого - ответов вполне
конфиденциальных, если они не изобличали преступника - программа наша
гарантировала раскрытие истины. Это сулило переворот в следственном деле,
а значит, и переворот в деле борьбы с преступностью, и нам казалось, что
работали мы на общее благо. До самого последнего времени я был в этом
просто убежден. До самого последнего времени. А вот Минх...
"ВЫ ЧАСТО БЫВАЕТЕ В УНИВЕРСИТЕТЕ?"
Странно, но я даже вздрогнул, когда до меня дошел скрытый смысл
вопроса. Так, будто бы подсознательно уже ожидал, что вот сейчас программа