"Сергей Казменко. Деньги делают деньги" - читать интересную книгу автора

на стол. - Здесь было больше двадцати сотенных. Ну и еще кое-какая мелочь.
Тинг виновато шмыгнул носом. Потом сказал рассудительно:
- Ну теперь-то ведь ничего не поправишь.
- Вот в этом я с тобой совершенно согласен, - стараясь наполнить свой
голос сарказмом, сказал Арни. Но сарказм плохо давался ему сейчас. Не до
сарказма ему было - происшедшее буквально сразило его наповал. Что-либо
поправить действительно было невозможно - то, что осталось от денег, уже
ни на что не годилось. Разве что на прокорм этой твари.
- Арни, но у нас же остались местные бумажки. На первое время хватит
- а потом денег будет столько, что ты позабудешь о потерянном.
Арни ничего не стал отвечать. Как-то неожиданно быстро даже для него
самого вернулось к нему полное спокойствие. А чего ты еще ждал? - спросил
он сам себя. Ведь знал же с самого начала, что добром все это не кончится?
Знал. Знал, что расхлебывать придется тебе самому? Знал. Ну так и нечего
паниковать и расстраиваться - надо работать. Все получается так, как хотел
того Тинг, и ничего им иного теперь не остается, кроме как постараться
действительно вырастить местные деньги. И побольше, чтобы действительно
рисковать за дело, а не по мелочи.
Он раскрыл другое отделение бумажника, пересчитал проглоты. Хорошо
еще, эти твари не приучены к каннибализму, своих не едят. Всего у них
оставалось шестьсот пятьдесят проглотов с мелочью. Надо было по-хорошему
распорядиться этими деньгами. Позавтракав, друзья тщательно спланировали
свои грядущие затраты. Злосчастная десятипроглотовая бумажка лежала на
столе перед ними, раздувшаяся, как вафля. Она теперь мало походила на
банкноту - только рисунки по обеим сторонам напоминали об ее
происхождении. Но поверх этих рисунков уже явственно обозначился намек на
проявляющуюся банковскую бандероль, и Арни подумалось, что генные
инженеры, которые когда-то выводили эту тварь, были изрядными пижонами,
раз дошли до такого натурализма. На положенные рядом обрывки безнадежно
испорченных денег эта тварь не реагировала - Тинг сказал, что она уже
наелась и теперь должна только созреть где-нибудь на свету. Долго ли она
будет созревать, он не знал.
Из оставшихся денег Арни выделил три сотенных бумажки для
воспроизводства, а с остальными деньгами отправил Тинга в город, чтобы
тот, не привлекая внимания, разменял их на галактические кредиты, на самые
мелкие однокредитовые бумажки. При нынешнем курсе проглота должно было
получиться кредитов восемьдесят - но Тинг принес лишь шестьдесят и полные
карманы жевательной резинки. Он не решился обменивать проглоты на
однокредитовые бумажки, чтобы не привлекать внимания, и целый день шатался
по небольшим лавчонкам, совершая для отвода глаз мелкие покупки.
Шестидесяти кредитов должно было хватить, а резинка... Что ж, когда
кончатся запасы провизии, будем жевать резинку, мрачно подумал Арни.
Затем потянулись дни ожидания. Четыре бывших банкноты, положенные на
свет, постепенно разбухали, становясь все более похожими на целые пачки
денег, а друзья, перейдя на хлеб и воду, с нетерпением ждали, когда же
полностью отделятся от этих пачек уже совершенно четко обозначившиеся
белые в зеленую полоску банковские бандероли, и можно будет, расплатившись
с долгами, пойти в город и на радостях гульнуть как следует. Пару раз Тинг
ходил на окраину, туда, где встретил продавшего ему трех с половиной
проглотовую бумажку старика, чтобы расспросить о том, что делать дальше,