"Джакомо Казанова. Мемуары " - читать интересную книгу автора

- Совсем хорошо! А есть ли у вас какие-нибудь знакомые?
- Никого.
- Не знакомьтесь ни с кем без моего совета и старайтесь не бывать в
кафе и ресторанах, а уж коли там окажетесь, слушайте, но не говорите. Знаете
ли вы французский?
- Ни единого слова.
- Тем хуже! Надо выучиться. Вы учились чему-либо?
- Плохо, но я infarinato ("обсыпанный мукой" - нахватанный (итал.) до
такой степени, что могу поддерживать беседу в обществе.
- А вот это лучше. Только будьте осмотрительны. Рим - город,
наполненный инфаринато, все они стремятся разоблачить один другого и ведут
постоянную войну между собой. Но я надеюсь, что вы завтра отправитесь с
письмом к кардиналу одетым, как подобает скромному аббату, а не в этом
наряде. Он сослужит плохую службу вашей фортуне. А покамест, прощайте до
завтра.
Я простился и как нельзя более довольный и приемом этого монаха, и его
манерой разговаривать направился на Камподи-Фиори, дабы вручить письмо моего
кузена дону Гаспаро Вивальди. Я нашел этого достойного человека в его
библиотеке в обществе двух почтенных аббатов. После весьма ласкового приема
он осведомился о моем адресе и пригласил назавтра отобедать.
Восхваляя на все лады отца Джорджи, он проводил меня до лестницы и там
сообщил, что завтра же выполнит получение дона Антонио и вручит мне
известную сумму.
Вот еще один дар моего великодушного кузена! Разумеется, нетрудно
дарить, когда ты богат, но надо обладать искусством дарить, которое есть
далеко не у всех людей. Способ, избранный доном Антонио, был столь же
благороден, сколь и изящен; я не мог и не должен был отклонить его дар.
Назавтра, первого октября 1743 года, я решил впервые побриться. Мой
пушок уже становился бородой, и пришла пора отказываться от некоторых
привилегий юности. Оделся я совершенным римлянином, как этого и хотел
портной моего кузена, и отец Джорджи остался весьма доволен моим костюмом.
Он предложил мне сначала чашку шоколада, а затем сообщил мне, что
кардинал, уже предупрежденный о письме дона Лелио, примет меня после полудня
на Вилле Негрони, где Его Преосвященство будет совершать прогулку. Тут я
сказал отцу Джорджи, что я приглашен обедать у дона Гаспаро Вивальди, и он
посоветовал мне бывать там почаще.
...На Вилле Негрони кардинал взял мое письмо и опустил его в карман,
даже не распечатав. Внимательным взглядом изучив меня, он спросил, есть ли у
меня склонность к политике. Я отвечал, что до сей поры склонности мои были
довольно легкомысленны и поэтому я могу лишь заверить его, что мое
величайшее стремление усердно служить ему поможет мне выполнить все, что Его
Преосвященству будет благоугодно поручить мне.
- Приходите завтра, - сказал он, - в мое бюро к аббату Гаме, которого я
предупрежу. Надо, - добавил он, - чтобы вы как можно скорее выучились
французскому языку, это язык необходимейший.
Затем, расспросив меня о здоровье дона Лелио, он протянул для поцелуя
руку и отпустил меня с миром.
Не тратя времени я отправился к синьору Вивальди, где пообедал в
избранной компании. Поскольку единственной страстью дона Гаспаро была
литература, он был холост. Он любил поэзию латинскую еще сильней, чем