"Джакомо Казанова. Мемуары " - читать интересную книгу автора

не упустил попенять ей за ее бегство, представив, какой триумф она устроила
для своего мужа. Я восхвалял ее разум, но оплакивал ее воспитание. Я говорил
ей, что я обращаюсь с нею именно так, как принято в высшем обществе, что мой
тон и манеры показывают всем, как ценю я ее ум. В результате всех этих
рассуждений еще через неделю она огорошила меня сообщением, что я будучи
священником, должен знать, что всякая любовная связь есть смертный грех, что
Бог все видит, что она не хочет ни погубить себя, ни каяться исповеднику в
забвении всех правил и грехе со священником. Я стал было объяснять ей, что я
пока еще не священник, но был сражен наповал ее вопросом: относится ли то, к
чему я ее склоняю, к числу грехов? Не имея смелости отрицать это, я понял,
что пришла пора кончать наш диспут.
После этого я как-то присмирел, и эта перемена была тотчас же замечена,
и однажды за столом старый граф, хитро улыбнувшись, громко объявил, что,
судя по всему, дело сделано. Я решил этим воспользоваться и сказал моей
упрямой святоше, что все равно все уже считают нас согрешившими. Но я зря
тратил свою латынь: случай послужил мне лучше, и вот как произошла
счастливая развязка всей этой интриги.
В день Вознесения мы направились всем обществом нанести визит г-же
Бергали*, знаменитости итальянского Парнаса. В тот же вечер мы возвращались
в Пасеан. И вот моя прекрасная откупщица вознамерилась ехать в
четырехместной коляске, где уже разместились ее муж и ее сестра, в то время
как мне пришлось бы возвращаться одному в изящной крытой двуколке. Я
возмутился, вся компания поддержала меня, сказав ей, что безбожно так
пренебрежительно обходиться со мной. Пристыженная, она заняла место рядом, и
я сказал кучеру, что предпочел бы ехать кратчайшим путем. Тогда он свернул в
лес Чекини, а другие экипажи поехали по дороге. Погода была прекрасной, небо
было чистым, но не прошло и получаса, как его стала заволакивать туча - из
тех туч, что час-то проходят по небу юга, обрушивая на землю бурные потоки,
а потом уходят, оставляя посвежевший воздух и снова чистое небо; тучи,
которые несут больше блага, чем зла.
- Ой, взгляните на небо! - закричала моя откупщица. - Мы сейчас попадем
в грозу!
- Да, - сказал я. - И хотя коляска крытая, ваше прекрасное платье может
пострадать.
- Что мое платье! Я боюсь грозы!
- Ну так заткните уши.
- А молния?
- Кучер, где-нибудь мы можем укрыться?
- Здесь нет ничего поблизости, сударь, только в миле отсюда есть домик.
Но пока мы доберемся, и гроза пройдет.
И вот он продолжает свой путь в полном спокойствии, а молнии сверкают,
гром грохочет, моя откупщица дрожит. Дождь начинает лить как из ведра, я
снимаю плащ, чтобы защитить нас от потоков воды, бьющей в лицо, и в ту
минуту, озаренные яркой вспышкой, мы видим, как всего в сотне шагов от нас
бьет оземь молния. Лошади встают на дыбы, мою бедную спутницу пронзает
конвульсия, ее бросает на меня и прижимает ко мне. Я наклоняюсь, чтобы
поднять упавший плащ, и, пользуясь-случаем, обнажаю доверху ее ноги. Она
пытается опустить платье, но новая вспышка молнии лишает ее сил
окончательно. Пытаясь снова прикрыть нас плащом, я привлекаю ее к себе и
тряска экипажа мне способствует, - она падает на меня и оказывается в самой