"Борис Казанов. Полынья [H]" - читать интересную книгу автора

- Гриня сказал, Ковшеваров...
Хотя Кокорин больше всего опасался именно этого и даже запретил себе
думать, что в "Шторме" могут быть люди, слова Трощилова не вывели его из
себя. Он понял волнение матроса, как новичка, к тому же обиженного
развитием. Такой живет предчувствием, поветрием. А если забеспокоится, то
жди беды.
- Еще неизвестно, что там, - сказал Кокорин спокойно. - Договор оформлен
на поиск, у нас нет распоряжения на людей. А за пустые разговоры мы будем
наказывать, - прибавил он, повысив голос. - И тех, кто говорит, и кто эти
разговоры разносит.
Трощилов промолчал, и было видно, что такое разъяснение его не устроило.
Кокорин собирался взяться за него всерьез, как под бортом раздался плеск:
подошла рыбацкая лодка. Причаливая, под тяжестью старшины, наклонившего
ее, она отскользнула на гладкой воде. Рыбак дал задний ход, но старшина не
отпустил борт, за который держался, и установил равновесие одним изгибом
своего тела, которое перелилось, как звериное. В синей куртке, бросавшей
отсветы на руки и лицо, переливаясь глазами, он так привлекал сейчас
особой грубой красотой, подходившей его ловкости и силе, что вызывал у
Кокорина, смотревшего на него, привычную смесь испуга и удовлетворения,
что он испытывал всегда, когда видел этого диковинного человека или слышал
о нем.
- Взобрался, однако, - пробормотал он про себя.
- Михайлыч... - Трощилов показал, чтоб он наклонился, и проговорил в самое
ухо со всхлипом в дыхании: - А ведь и они это... не вечные! Если кольнуть
костюм... ножиком там или иголкой... и все!
Слова эти были произнесены с такой ужасающей прямотой идиота, открывшего
для себя нечто удивительное, чем не мог не поделиться, что Кокорин
остолбенел.
- Ты зачем это?..
- Да просто! Подумал... - Трощилов оглушительно рассмеялся.
- Скажи боцману, - Кокорин развернул его по направлению, - что я тебя от
обслуживания отстраняю... - И, нависая глыбой над щуплой фигуркой матроса,
договорил вне себя, багровея от ярости шеей: - А думать... если мысли
всякие... я тебе запрещаю! Оставлю без головы! Ты меня понял?
- Понял, - пролепетал матрос.
"Гнида, - подумал старпом, посмотрев ему вслед. - Придем в Маресале, спишу
с судна".
Не удовлетворившись тeм, что отослал матроса, он направился к боцману сам.
По дороге возбуждение спало, и он уже переживал, что сорвался. Он просто
выразил боцману свое недовольство матросом, не объясняя причины.
- Таких, как Трощилов, топили в парусном флоте, - ответил Кутузов. - А
сейчас надо воспитывать.
- Надо его списать.
- Отсек убрал хорошо, внимательно... - Кутузов достал связку ключей и в
задумчивости закрутил на большом пальце. - Если так дальше пойдет, начнет
с уборщицкой работы. А там надо смотреть.
- Смотри.
Боцман уступил Кокорину насчет обслуживания, сказав, что станет за
подручного сам. Выглядевший каким-то безрадостным на фоне сверкающих
переборок, он под конец разговора сказал: