"Александр Казанцев. Иномиры Книга 1" - читать интересную книгу автора

Сердцем ты чистым... вверяйся мудрецам.

Гораций

Глаза никогда не привыкнут к полному мраку. Я просто стал как бы слеп,
замурованный по собственному желанию в каменном мешке, в сухой низкой
пещере, вход в которую завален снаружи огромной глыбой. Ни единый лучик
света не мог проникнуть сюда и принести жизненную энергию. В дальний угол
пещеры, куда можно было пробраться на ощупь, в щель, служащую для притока
свежего воздуха, снаружи на длинном шесте мне подавали непривычную пищу,
которую употребляли наши далекие пращуры и которую потребляют ныне в
иномире, куда мне предстояло "проникнуть".
Я лишен был всякого общения с кем бы то ни было, ни один звук не
проникал в мое каменное убежище. Я был предоставлен только самому себе.
И в полной темноте, не ощущая ни чьей-либо близости, ни мысли, которую
я мог бы уловить, я должен был углубиться в самого себя, познать свой
внутренний мир.
Именно ради этого, пройдя такое же испытание, как и я сейчас, готовился
нести в иномир свое учение о Добре и самосовершенствовании, уходе от Зла и
постижении Истины мой далекий предшественник Буде.
Не случайно, вероятно, каждый из узников каменного мешка приходил к
мысли, что он живет не в первый раз и что были у него и предшествующие
жизни. В ином мире, куда Буде принес эту идею, она вылилась в одну из догм
возникшей на основе его учения религии.
В непроглядной темноте и всепоглощающей тишине, углубляясь в самого
себя, я силился вспомнить, жил ли я прежде, кем был, каким образом
возродился вновь?
По складу своего ума я не мог допустить, что существо мое состоит из
двух начал - материального и духовного, что после кончины материальной части
духовная продолжает существовать, находя себе новое пристанище.
Как это можно принять без аргументов и доказательств, в которых не
нуждается только слепая вера?
Я был слеп в обретенной мной темноте, но не мог стать слепым мой разум.
Я искал, искал ответа в самом себе.
Я потерял счет времени, я не знал, сколько лет провел в каменном
заточении, углубленный в решение неразрешимых задач. И вот в нежданный час в
царство тьмы и покоя, так надолго приютившее меня, проник наконец слабый
отблеск света.
Чтобы не поразить узника сразу, размуровывали пещеру постепенно,
позволяя мне привыкнуть к изменению обстановки.
Не скрою, мне было даже неприятно непрошеное нарушение полного покоя в
моем пещерном доме-мешке. Вместо ощущения безудержной радости я с трудом
отвлекся от самопознания.
Когда я вышел на волю, поначалу мне было привычнее ходить с
зажмуренными глазами, нащупывая руками путь. Но постепенно мир во всей его
яркой необъятности принял меня, и я с забытой радостью вернулся в него.
Однако уже другим, может быть более мудрым и стойким, каким и надлежало мне
быть при выполнении своей Миссии в иномире.
Подготовка к ней завершалась. Я умел есть и пить, даже общаться с
другими людьми с помощью принятых у них слов.