"А.П.Казанцев. Коэффициент любви, или Тайна нуля (роман, "Донкихоты Вселенной" #1)" - читать интересную книгу автора

собакевич!
- И Манилов, и Собакевич - поганками были, а ты настоящие грибы
находишь, как и великий наш Николай Васильевич Гоголь, гостивший у
Аксакова.
- А как он, наверное, радовался, когда рано поутру находил грибы! А
хорошо ли, дедушка, что его обманывали?
- Как это обманывали?
- Но ведь грибы вместе с грибницами по заданию Аксакова приносили сюда
из леса накануне приезда Гоголя и рассаживали по полянке. Это же обман!
- Экая ты хоть и синеглазая, а непреклонная! Небось в детстве врала
родителям, шалости скрывая. Бывает ложь во спасение, так сказать, святой
обман. Так и ради радости допустить можно. Вот и здесь она от добра
сердечного аксаковского. От него и нам спустя столетия из былых грибниц
всякие Вакулы да Вии чудятся.
- Смотрите, дедушка, два хороших белых нашла, аккуратно ножичком
срезала, как вы велели. Как мы их назовем? Каким гоголевским героем?
- Хлестаковым, который нынче в Звездном комитете пыль парадоксов
относительности в глаза людям пускал.
- Хорошо, - согласилась Надя, - мы его изжарим. А кто там выступал?
- Дьяков твой, из вашего университета.
Надя застыла с грибами в руках.
- Нет, дедушка, его я жарить не буду. Он про папу сказал...
- Видно, зря я старался, забивал истинами твою рыжую голову. Как была,
так и осталась зеркальцем. Что тебе покажут, то и отразишь. Никакого
самостоятельного мышления.
- Дедушка, милый! Вы рассердились? Не надо! Ну не судите меня строго.
Пойдемте лучше домой. Мама к обеду ждет.
- Иди, иди, скажи матери, что у меня сегодня разгрузочный день. Пойду
к пруду с кувшинками беседовать.
Надя знала характер деда и что безнадежно пытаться его переубедить.
Она немного всплакнула, поцеловала деда в щеку и побрела обратно в
академический городок.
Дед не пошел с ней даже к аллее, а напрямик через лес направился к
пруду, заглушая в себе жгучую обиду, нанесенную ему то ли Дьяковым, то ли
любимой внучкой.
Надя же брела по живописной дороге с подъемами и спусками, казавшейся
ей сейчас нескончаемо длинной.
А в конце пути Надю встретила "веселая парочка".
- Надька! Мама бушует, обед стынет. Нас послали тебя с дедом искать! А
характер у нее, как у Виталия Григорьевича, ждать не умеет, - щебетала
подруга Нади, по-южному жгучая Кассиопея Звездина, за имя и внешность
прозванная Звездочкой.
Отпустив профессора Бурунова, с которым шла под руку, она ухватилась
за Надю.
- Где же Виталий Григорьевич, наш академик? - поинтересовался Бурунов.
- Дедушка, кажется, рассердился на меня. И объявил голодовку.
- Что слышу? На вас? Разве на несравненных сердятся?
- Я усомнилась в опровержении теории относительности. Сказала, что
время может остановиться при световой скорости.
- Ужас! - воскликнул молодой профессор. - Весь научный мир исповедует