"А.П.Казанцев. Коэффициент любви, или Тайна нуля (роман, "Донкихоты Вселенной" #1)" - читать интересную книгу автора

Олимпа. Но профессор Бурунов, когда все трое поднимались по лесистому
склону, казался рядом со своими спутниками наиболее современным, а главное,
красивым и элегантным.
А на Москве-реке появился электрический катер подводников.
Аквалангисты один за другим бросались в воду спиной вперед.
Поиски "московского метеорита" начались.

Глава вторая
АЛЕНУШКИН ПРУД

Вот теперь я знаю, что ничего не знаю.

Сократ перед кончиной.

Академик Виталий Григорьевич Зернов, грузный богатырь с пышной седой
бородой, спускавшейся на высокую грудь, с белоснежной гривой волос,
отращивать которые до плеч стало для мужчин обычным, начиная с его
поколения, признавал для себя лишь три стороны жизни (как три измерения
пространства): науку, природу и внучку Надю.
Уверенный в гибели Алексея Крылова на пропавшем звездолете, он всеми
силами старался заменить ей отца, настояв, чтобы дочь Наталья Витальевна
вместе с Надей перебрались к нему в старинный академический городок в
подмосковном Абрамцеве, вблизи знаменитой усадьбы Аксакова-Мамонтова, где
сочеталась память о выдающихся художниках с красотой русской природы.
Поселились в старинном "допотопно деревянном" домике, где в Надину
комнату со скошенным потолком под самой крышей вели загадочно скрипевшие
под ногами ступеньки.
Дедушка старался сделать все под старину. Раздобыл где-то ветхую
мебель из редких древесных пород с гнутыми спинками и резными ножками, а
перед окнами разбил своими силами цветник, как заправский садовник.
В этот день он вернулся с заседания Всемирного звездного комитета
мрачнее заволакивающей небо грозовой тучи.
Надя сразу заметила его состояние и приложила все усилия, чтобы увлечь
деда в их обычную прогулку в парк аксаковско-мамонтовской усадьбы.
Старик не устоял перед милыми увещеваниями любимой внучки и, взяв свою
суковатую палку, которую вырезал в ближней дубовой роще, отправился с Надей
по живописной дороге с подъемами и спусками, привычно отшагивая два-три
километра до старинного парка былой усадьбы с древним помещичьим домом,
знавшим еще крепостничество.
От обветшалых низменных его колонн спускалась затененная аллея вековых
деревьев, отгороженных каждое решетчатой оградкой.
Парк заканчивался зацветшим прудом с затейливыми арочными мостиками
через впадавшую, а потом вытекавшую из него извилистую речку Ворю.
Было жарко даже в тени.
У знакомой скамеечки, облюбованной когда-то художником Васнецовым,
старик сказал:
- Ну что ж, хоть наша Воря - не река, а горе, все ж Аксаков на ее
берегу свой трактат о рыбной ловле написал, и вода в ней, говорят, ледяная.
Так ты пойди окунись, наберись бодрости. А я подремлю, поскучаю.
Надя обрадовалась и убежала...