"Александр Казанцев. Шахматы на дне колодца (сб. "Дар Каиссы")" - читать интересную книгу автора

Глава пятая
ПРОТИВ ТЕЧЕНИЯ


На следующий день после обеда в ресторане мадам Шико археолог Детрие
вместо со своим гостем, математиком графом де Лейе, отправились в Фивы.
Граф непременно хотел увидеть своими глазами чудо архитектуры,
гениальное творение древнего зодчего - поминальный храм великой царицы
Хатшепсут в Дейр-эль-Бахари.
Они выбрали водный путь и, стоя на палубе под тентом небольшого
пароходика, слушали усердное хлопанье его колес по мутной нильской воде и
любовались берегами великой реки.
Графа интересовало все: и заросли камышей на берегах, и возникавшие
неожиданно скалы, и цапли, горделиво стоящие на одной ноге, и волы на
горизонте, обрабатывающие поля феллахов.
В заброшенных каменоломнях он воображал себе толпы "живых убитых",
трудившихся во имя величия жесточайшего из государств, как сказал о
Древнем Египте Детрие.
Двести пятьдесят с лишним километров вверх по течению пароходик
преодолевал целый день с утра до позднего вечера.
На палубах то появлялись, то сходили на берег бородатые феллахи, одетые
в дурно пахнущие рубища, заставлявшие графа закрывать нос тонким
батистовым платком. Арабы, истовые магометане, расстилали на нижней палубе
коврики для совершения намаза, в вечерний час возносили свои молитвы
Аллаху. Важные турки в фесках делали в эти минуты лишь сосредоточенные
лица, не принимая молитвенных поз.
Худенький чернявый ливанец-капитан предложил европейцам укрыться у себя
в каюте, рассчитывая вместе с ними выпить пива, но они отказались,
предпочитая любоваться из-под тента берегами.
Граф восхищался, когда Детрие бегло болтал с феллахами на их языке.
- А что ты думаешь? - с хитрецой сказал Детрие. - Когда я бьюсь над
непонятными местами древних надписей, я иду к ним для научных
консультаций. Сами того не подозревая, они помогают мне понять странные
обороты древней речи и некоторые слова, которые остались почти пе
изменившимися в течение тысячелетий, несмотря на давление чужих диалектов,
в особенности арабского и теперь турецкого.
К сохранившемуся древнему храму Хатшепсут в Фивах французы успели
добраться лишь на следующее утро.
Как зачарованные стояли они на возвышенности, откуда открывался вид на
три террасы бывших садов Амона. Садов не осталось, но чистые, гармоничные
линии, как и обещал Детрие, четко выступали на фоне отвесных Ливийских
скал, отливавших огненньш налетом, оттененным небесной синевой. Древние
террасы храма и зелень былых садов когда-то сказочно вписывались в эту
гармонию красок.
- Это в самом деле восхитительно, - сказал граф.
- Теперь представь себе на этих спускающихся уступами террасах
благоухающие сады редчайших деревьев, их тень и аромат.
- Великолепный замысел! Кто построил этот храм? Мне кажется, создателя