"Александр Казанцев. Шахматы на дне колодца (сб. "Дар Каиссы")" - читать интересную книгу автора

не услышать любящее сердце женщины или возвышенные чувства богини.
Думая о неи, юноша Сененмот храбро ступил через порог проделанного в
стене жрецами проема. Он увидел перед собой круг колодца, рядом небольшой
кусок известняка и около него медное долото. И даже небольшой камень для
ударов по долоту при выбивании цифр был здесь припасен.


Глава четвертая
КОЛОДЕЦ ЛОТОСА


Жрецы с удивительной сноровкой заделывали за спиной заключенного стену,
намертво замуровывая его. Собственно, ата келья была уготована ему как
могила, куда запрятан отныне неугодный жрецам любимец живой богини,
спрятан с ее согласия, раз она одобрила решение сделать его жрецом Ра,
правда, не подозревая, какой ценой он может заплатить за такую попытку.
Сененмот верил, что она даст о себе знать, что она хватится его,
потребует от жрецов, чтобы он вернулся, узнает об их коварном заговоре и
придет к нему на помощь! Он верил в это, и силы не изменяли ему.
В камере становилось все темнее. Только через небольшое отверстие,
через которое едва можно просунуть припасенный для ответа на задачу
камень, пропускало теперь свет. За стеной слышались глухие удары. Жрецы
завершали замуровывание...
Глаза постепенно привыкали к полумраку. Напротив оставленного отверстия
"свет - воздух" у стены что-то белело.
Сененмот сделал шаг вперед, впервые после того, как он застыл перед
кругом колодца, пока жрецы заживо замуровывали его. Он сделал шаг и
остановился. Он различил, наконец, что привлекло его внимание.
Это был человеческий череп... и кости скелета с поджатыми ногами.
Видимо, несчастный умер сидя или скорчился на полу.
Немного поодаль лежал еще один скелет... и еще...
Жрецы, которые только впустили его в каземат, не позаботились убрать
останки тех, кто хотел и не смог стать жрецами Ра!
А может быть, вовсе и не хотел, а насильно был брошен сюда, чтобы
самому себе вынести смертный приговор в горьком бессилии решить
непосильную задачу.
Впервые Сененмот подумал о задаче. До сих пор он даже не допускал
мысли, что ее можно решить. Надпись на стене, отделившей его теперь от
мира, отпечаталась у него в мозгу всеми своими иероглифами. Он мог бы
начертать их на каменном полу.
Он взглянул на пол и увидел две тростинки неравной длины.
Ах вот они! Одна две меры длиной, другая три. Если их опустить в
колодец, они скрестятся на поверхности стоящей там воды в одной мере от
дна.
Сененмот встал на колени и заглянул в колодец. Было слишком темно,
чтобы разглядеть, где в нем вода. Во всяком случае до псе не удалось
дотянуться рукой, чтобы зачерпнуть ее ладонью и напиться.
Губы Сененмота ссохлись, и он провел по ним языком. Но пить еще не
хотелось.
Он встал и прошелся по темнице. В противоположном углу обнаружил еще