"Александр Казанцев. Иножитель (Гиганты #3)" - читать интересную книгу автора

новых подробностей из жизни удивительного человека, который словно побывал
в нашем времени, а потом снова вернулся в эпоху жестоких
кардиналов-правителей, бездумных королей, дворцовой роскоши и крестьянской
нищеты.
Имя Сирано де Бержерака взял для своей героической комедии Эдмон
Ростан, а в дни гитлеровской оккупации Франции оно появилось в заголовке
подпольной газеты бойцов Сопротивления.
Такова притягательная сила неистового современника д'Артаньяна,
который прославился не только шпагой, как тот, но и остротой своих
поэтических произведений и философских мыслей.
Наш французский гость сразу расположил меня к себе, склонный к юмору,
невысокого роста, подвижный, черноволосый, с темными горящими глазами, с
веселой белозубой улыбкой и быстро меняющимся выражением продолговатого
лица.
Полушутливо он сообщил, что его зовут почти как Жюля Верна - Жюль де
Вернон и это непременно должно расположить меня, фантаста, к нему, как
расположен он сам ко мне из-за своей жены, русской француженки, правнучки
бывшего князя Шаховского Елены Шаховской, имя которой (как он знает!) я
использовал в своем романе "Льды возвращаются".
- К сожалению, льды вернулись в международные отношения, - заметил
он. - Суть вашей фантазии в том, что льды эти действительно должны
вернуться, но уже на свои прежние места, как во времена потепления. Я хочу
верить в это, ибо "безумию разума" невозможно восторжествовать.
Человечество не должно следовать примеру несчастных китов, которые порой
все вместе выбрасываются неведомо отчего на сушу, чтобы затем сообща
погибнуть.
С присущей ему манерой перескакивать в разговоре с одной темы на
другую он вспомнил, что первая русская летчица тоже была Шаховская, а
потом спросил:
- Но как вы угадали ее, мсье Алекс?
- Кого? Летчицу?
- Нет! Мою жену! Неужели повидались с нею в Париже?
Он сносно говорил по-русски, с милым мягким акцентом, объяснив, что
изучил этот язык, влюбленный в свою будущую супругу.
- Нет, мне не привелось столкнуться с вашей супругой. Я лишь
встретился там с такими людьми, как Жак Бержье, Эме Мишель, узнав от них о
Сирано де Бержераке. Они натолкнули меня на мысль написать о нем и помогли
впоследствии собрать о нем еще больше важных сведений.
- Ба! - воскликнул француз. - Как вы могли о нем узнать, когда никто
о нем ничего толком не знает! А, догадываюсь, мсье Алекс! Вам способствует
свойство моего великого "почти тезки", кажется, так правильно сказать
по-русски?
- Если вы имеете в виду воображение, которое отличало вашего великого
французского фантаста, то без этого дара действительно не написать романа,
как и нельзя представить себе то, чего нет, или создать нечто новое.
Ведь воображение и отличает человека от всего остального животного
мира.
Жюль предложил мне пройтись по вечерней Москве, признавшись с
улыбкой, что он страстный пешеход и дома не может успокоиться, если не
пройдется по парижским бульварам и не посидит вечером за вынесенным из