"Александр Казанцев, Мариан Сиянин. Колодец лотоса" - читать интересную книгу автора

Юноша с огромными продолговатыми глазами, держа в каждой руке по
тростинке, стоял в образовавшемся проеме. В его черных волосах серебрилась
седая прядь.
- Приветствую тебя, новый жрец бога Pa! - встретил его Великий Ясновидец.
- Ты показал себя достойным служению богу Ра и Божественной. Жрецы сейчас
обреют твою голову и дадут тебе парик, но прежде взгляни на свое
отражение. - И он передал Сененмоту отобранную у него же золотую рамку с
зеркальной пластинкой из редкого нетускнеющего металла. И он увидел свою
седину, которой заплатил за найденное решение.
Божественная будет видеть его отныне лишь в парике жреца. Она не узнает,
чего стоило ему возвращение к Ней.


На следующий день, после обеда в ресторане мадам Шико археолог Детрие и
его гость математик граф де Лейе отправились в Фивы.
Граф непременно хотел увидеть чудо архитектуры, гениальное творение
древнего зодчего - поминальный храм великой царицы Хатшепсут в
Дейр-эль-Бахари.
Они выбрали водный путь и, стоя на палубе под тентом небольшого
пароходика, слушали усердное хлопанье его колес по мутной нильской воде и
любовались берегами великой реки. Графа интересовало все: и заросли
камышей на берегах, и возникавшие нежданно скалы, и цапли, горделиво
стоявшие на одной ноге, и волы феллахов, обрабатывавших поля. В
заброшенных каменоломнях он воображал толпы рабов, трудившихся во имя
величия жесточайшего из государств, как сказал о Древнем Египте Детрие.
Двести пятьдесят с лишним километров вверх по течению пароходик
преодолевал целый день.
Бородатые феллахи то появлялись на палубах, то сходили на берег. Арабы,
истые магометане, расстилали на нижней палубе коврики для намаза и в
вечерний час возносили свои молитвы Аллаху. Важные турки в фесках делали в
эти минуты лишь сосредоточенные лица, не принимая молитвенных поз.
Худенький чернявый ливанец-капитан предлагал европейцам укрыться в его
каюте, рассчитывая выпить с ними вина, но они отказались, предпочитая
любоваться из-под тента берегами.
Граф восхищался, когда Детрие бегло болтал с феллахами на их языке.
- А что ты думаешь, - сказал Детрие. - Когда я бьюсь над непонятными
местами древних надписей, я иду к ним для консультаций. Сами того не
подозревая, они помогают мне понять обороты древней речи и некоторые
слова, которые остались почти неизменными в течение тысячелетий.
К сохранившемуся древнему храму Хатшепсут в Фивах французы добрались лишь
на следующий день.
Как зачарованные стояли они на возвышенности, откуда открывался вид на три
террасы бывших садов Амона. Садов, конечно, не было и в помине, но чистые,
гармоничные линии террас, как и обещал Детрие, четко выступали на фоне
отвесных Ливийских скал, отливавших огненным налетом, оттененным небесной
синевой.
- Это в самом деле восхитительно, - сказал граф.
- Теперь представь себе на этих спускающихся уступами террасах
благоухающие сады редчайших деревьев, их тень и аромат.
- Великолепный замысел! Кто построил этот храм? Мне кажется, его должна