"Александр Казанцев. Обет молчания (Пылающий остров. Книга 1)" - читать интересную книгу автора

- Я вижу, ты, мил человек, из ученых, - почтительно начал он. - Бечева,
видать, сердцу твоему не под силу. Пошто бы тебе нам грамотой своей не
пособить? Давай подрядись ко мне. Мы с тобой наперед плотов на шитике
сплавимся. Страховую премию за овец мне схлопочешь?
Баков даже сел, забыв про сердце. Плыть вниз по Подкаменной Тунгуске, мимо
места катастрофы в тайге?..
Профессор способен был юношески увлекаться. И когда он "вспыхивал", как
говорили его былые сотрудники, то уж не знал удержу. Сутками напролет
сидел в лаборатории, и его оттуда порой выводили под руки. А если не было
вдохновения, неделями мог валяться на диване, ленясь подойти к столу.
Поднявшись во весь рост, он оказался почти на голову выше кряжистого
плотовщика.
- Схлопочу тебе премию, хозяин! - заверил Баков. - Схлопочу, ежели
доставишь меня к месту, где взрыв произошел, ежели согласишься вместе со
мной кратер посмотреть.
- Смотреть - смотри. А я, паря, для опасности, в шитике тебя обожду.
Баков хохотал. Хлопая таежников по спинам, торопил своего нового спутника.
Плотовщика звали Егором Косых. Он дивился на неуемного ссыльного. Но и сам
заразился его нетерпением. Поручив своим помощникам собирать разбитые
плоты, он принялся снаряжать шитик, имевшийся на одном из плотов.
Через час Баков и Косых, простившись с ангарцами, поплыли вниз по
Подкаменной Тунгуске.
Зашло солнце, наступили сумерки. Небо затянуло тучами, стал накрапывать
дождь, а темноты все не было, и путники не останавливались.
- Что-то долго не темнеет, - удивился сибиряк, никогда не видавший белых
ночей.
Остановились на привал, так и не дождавшись темноты.
- Тут уж, Михаиле Иванович, твоя скала ни при чем, - сказал Косых, смотря
на освещенные без солнца тучи. - Говорю тебе - черт.
Ночью пошел сильный дождь, но по-прежнему было светло. Пораженный
профессор отметил, что желтовато-зеленые, иногда розовые лучи пробиваются
через слой дождевых туч.
На третьи сутки шитик достиг Ванавары. Три домика фактории ютились на
высоком берегу. Здесь путники встретили первых очевидцев катастрофы -
охотников-тунгусов.
Баков сидел с тунгусами на берегу, угощал их табаком, рассуждал об охоте,
о погоде и постепенно подводил разговор к интересующему его предмету.
Но старый тунгус Илья Потапович Лючеткан, с коричневым морщинистым лицом и
такими узенькими глазами, что они казались щелками, неожиданно сам
заговорил об этом:
- Ой, жаркий ветер был, баё! Потом наши люди ходили в тайгу. Олени
находили, дохлый, шерсть паленая... Видали: вода вверх сильно бьет. Много
сажен... Пришли, рассказали. Потом очень кричали, корчились. Все сгорели,
померли. Пойди посмотри, баё. Ожогов не найдешь, однако.
Старый, иссохший, в высокой шапке и в парке с цветными ленточками, шаман
начал камлание. Он бил в бубен и кричал, что ослепительный Огды, бог огня
и грома, сошел на землю и сжигает всех и вся невидимым огнем.
Глаза у шамана закатывались, он страшно вращал белками и бился о землю,
пока на губах у него не выступила пена.
Собравшиеся в кружок тунгусы курили трубки и кивали головами.