"Александр Казанцев. Обет молчания (Пылающий остров. Книга 1)" - читать интересную книгу автора

существо я встретил в запретном месте, куда не покажется ни один тунгус...
Вблизи вот от этого мертвого, стоячего леса. - И он положил на стол еще
несколько фотографий поваленной тайги.
- Кто же это такой? - спросил Кленов, рассматривая первый снимок.
- Не такой, а такая. Всмотритесь.
Кленов видел на фотографии утесы, белую пену горной речушки, черные камни,
у которых вздымались буруны, и остроносую лодчонку-шитик с высокими
бортами. В лодке стояла, управляя веслом, женщина с развевающимися
волосами. На ней была лишь набедренная повязка.
- Это что? Негатив? Почему она черная? - поинтересовался Кленов.
- Это позитив, милейший! Она чернокожая.
- Ничего не понимаю, - признался Кленов. - Откуда здесь, в тайге,
чернокожие? К тому же она, как мне кажется... очень рослая.
- Боюсь, что я не достал бы ей до плеча. А волосы у нее огненные, рыжие,
как моя борода...
- Простите, но какое отношение это имеет к физике?
- Быть может, не меньшее, чем остальные фотографии... Но об этом потом.
Итак, бежать? Бежать в Америку, к Холмстеду? Исследовать сверхпроводимость
или искать трансурановые элементы, черт возьми!
Баков встал и прошелся по горнице. Он взъерошил бороду, потом потер руки.
- Бежать! - убеждающим тоном повторил Кленов. - И как можно быстрее. Кэд
проведет вас через границу...
- Быстрее? Не могу, голубчик. Мы с вами должны прежде повидать эту
чернокожую... Уверяю, она имеет отношение к физике.
Кленов стал нервно теребить бородку. Его водянисто-голубые глаза выразили
неподдельное отчаяние.
- Что мне с вами делать?
- Готовиться в поход! Мы выедем немедленно. Кэд останется здесь, а я
достану тунгуса Лючеткана с верховыми оленями.
- Вы с ума сошли, профессор! Мы не имеем права терять времени.
- Вы только послушайте, милейший, - наклонился к Кленову профессор Баков.
- Я навел о ней справки. Она шаманит в роде Хурхангырь.
Несмотря на протесты Кленова, Баков тотчас же отправился в тунгусское
стойбище.
Вернулся он к вечеру в сопровождении безбородого старика с узкими щелками
вместо глаз. Они привели с собой трех верховых оленей.
Лючеткан, потирая голый подбородок, по просьбе Бакова рассказывал
удрученному Кленову про шаманшу:
- Шаманша - непонятный человек. Порченый.
Баков пояснил, что тунгусы порчеными называют душевнобольных.
- Пришла из тайги после огненного урагана, - продолжал старик. - Едва
живой была, обгорела вся. Говорить не могла. Много кричала. Ничего не
понимала. И все к тому месту ходила, где бог Огды людей жег...
- Помните, Иван Алексеевич, я писал вам? - прервал Баков.
- Живой приходила. Видно, знакомый ей бог был. Значит, шаманша. Потом
увидели: одними глазами лечить умеет. Люди рода Хурхангырь прогнали
старого шамана. Ее шаманшей сделали. Другой год ни с кем не говорила.
Непонятный человек. Черный человек. Не наш человек, но шаман... шаман!
- Я в отчаянии, Михаил Иванович! - пробовал протестовать Кленов. - Я
привез вам приглашение самого Холмстеда, а вы увлекаетесь поисками