"Александр Казанцев. Марсианин (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

письма.
Среди них встречались очень интересные. Юноша писал: <Мне 18 лет, я
только что окончил школу, я еще ничего не сделал в жизни, а хочется
сделать для науки так много. Я слышал, что в искусственном спутнике Земли
хотят послать в Космос собаку. Для науки, конечно, важнее, чтобы полетел
человек. Прошу помочь мне предложить свои услуги для экспериментального
полета в Космос. Я уверен, что успею передать по радио все свои
ощущения... И я увижу со стороны звезд земной шар...>
Другое письмо было от женщины: <Я домашняя хозяйка, мне 46 лет. И я
так ничего и не сделала в жизни. Позвольте мне послужить науке и
предоставить себя для изучения состояния человеческого организма в
космическом полете. Я понимаю, что не всякая ракета может вернуться...>
Писал и машинист Забайкальской железной дороги: <Я очень люблю
технику, знаю механизмы, готов учиться. Я мог бы быть полезен в составе
экипажа космического корабля...>
Кстати говоря, людей, мечтающих участвовать в предстоящих космических
полетах, уже сейчас и у нас и за рубежом десятки тысяч...
Я задумался над удивительной особенностью человеческого характера.
Какая сила тянет человека к звездам, уносит с Земли? Одна лишь
неукротимая, неутолимая, неодолимая жажда знания. Та самая, которая вела
полярных исследователей, страстных, благородно одержимых, погибавших, но
все же стремившихся через непроходимые льды, вьюги и стужу к таинственной
точке, именующейся на картах с белым пятном полюсом... Та же сила влекла
отважных мореплавателей через просторы и бури морей к неведомым землям,
прекрасным своей неизвестностью... И та же сила ведет вереницу отчаянных
смельчаков, взбирающихся по оледенелому склону к никем не побежденной,
недоступной, упершейся в самое небо вершине, на которой нет ничего, кроме
буйного ветра, ослепляющего вида и очищающего, опьяняющего чувства
высоты...
Цели и высоты, к которым стремится ныне человек, не идут уже в
сравнение ни с чем, что он прежде достиг...
Такова человеческая натура, и тем она прекрасна!
Я заметил <его> в окно, когда он шел по двору аэроклуба. Собравшись
уже домой, я задержался, словно знал, что он идет ко мне. Что-то странным
показалось мне в нем или в его походке, не пойму.
Это ощущение усилилось, когда я увидел его вблизи. (Оказывается, он
действительно шел ко мне!) Но дело было не в его маленьком росте и
затрудненных, казалось, движениях, не в некоторой непропорциональности
тела, рук и ног, даже не в крупной шишковатой и совершенно лишенной волос
голове... Меня поразил взгляд его больших, умных глаз, измененных
диковинными, неимоверно выпуклыми стеклами очков. Они приближали ко мне
его огромные, чуть печальные глаза, проникающие в собеседника и все
понимающие...
Я мысленно объяснил необыкновенными очками произведенное на меня
гостем впечатление и пригласил его сесть.
Положив на стол толстую рукопись, он посмотрел на меня с ласковой
улыбкой и, конечно, заметил легкий испуг в моих глазах, может быть, даже
понял, что мне приходится читать уж слишком много рукописей и я побаиваюсь
их...
- Нет, это не для литконсультации и не для печати, - сказал он.