"Александр Казанцев. Лунная дорога (Научно-фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

не опомнившаяся после исчезновения пилота...
Пилот исчез, зайдя ей за спину, когда она сидела в кресле, закинув
назад голову, готовая к удару в висок или выстрелу из револьвера, который
сама же вынула из сумочки и положила на пульт. Этой игрушкой она хотела
устрашить космического пилота, теперь исполнителя закона Космоса, закона
бессмысленного, жестокого, неотвратимого.
С горькой иронией она сказала:
- А я говорила: <может быть, увидимся>.
Никогда он не увидит ее, никогда...
Но истинный смысл этого она поняла, лишь заметив на пульте записку:
<Включил автоматы спуска и сигнал бедствия. Бог да поможет вам, Эль, на
Луне. Том>.
И больше ни слова.
Он ушел, уступив ей жизнь и место в ракете, которая расчетливо
снижалась теперь над лунной пустыней.
Том Годвин по-своему решил неумолимое уравнение, а маленькая Эллен
Кенни вдруг в холодном ознобе ощутила, что она совершенно одна в Космосе,
беспомощная и обреченная.
Она сидела в кресле пилота, сжав виски ладонями. В репродукторе
слышалось имя Тома Годвина. Его вызывали с Земли. Очевидно, он ничего не
сказал о своем решении, о своем поступке. Эллен не отвечала. Ей казалось
кощунством отозваться вместо Годвина, заставить людей на Земле
содрогнуться при звуке ее голоса.
Луна приближалась. Эллен летела уже не в Космосе, а над гигантской,
распростершейся под нею страной острых гор.
Ракета сама собой поворачивалась, лунные хребты были теперь под
кабиной пилота, но поверхность планеты все равно была видна в боковые
окна... Горизонт казался огромным, но четким, не расплывался в дымке, как
на Земле...
Все ближе были лунные скалы.
С болью обреченности воспринимала Эллен никогда никем не виденный
пейзаж, жадно впитывала каждую его деталь. Ах, если бы она могла его
описать! Но этого никогда не будет.
И все же...
Как поражали эти дикие скалы, сверкавшие платиной на фоне... черного
звездного неба! Раскаленные разящим солнцем, они возвышались над
пепельно-серой равниной, крутые, отвесные, как грозные берега взбешенного
моря. Но море здесь было твердым, каменным, мертвым, засыпанным
тысячелетней пылью. Трещины, широкие и извилистые, с острыми краями
пропастей, там и тут разрывали его. Резкие тени гор были кромешной тьмой
среди белого дня. Они поглощали часть равнины, казались провалами в
бездну.
В мире без полутонов и полутеней, где нет рассеянного в воздухе
света, все, что под солнцем, - ослепительно, что не освещено, - невидимо.
Платиновые скалы круто, без уступов, уходили ввысь, превращаясь в
горный хребет, зубцами закрывший горизонт. В противоположной горам стороне
он был удивительно близким и выпуклым, как огромный холм.
И, конечно, ни кустика, ни травинки не увидела Эллен вокруг. Здесь
ничто не росло. И здесь не было движения. Ни один камешек не скатывался с
крутых склонов, ветер не тревожил пыльный налет, не вздымал слежавшиеся