"Александр Казанцев. Кусок шлака (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

Здесь никто не помогал друг другу. Тут были только мертвые или
умирающие.
Я ехал дальше.
Дальше стало еще хуже, если это можно себе представить.
Я добрался до домов европейского типа, то есть я добрался до их
развалин. Бесформенные холмы битого кирпича, вывороченные бетонные плиты,
из-под которых там и тут торчали черные руки или задранные, тоже черные,
ноги...
Я остановил машину. Мне хотелось откопать хоть кого-нибудь.
Со мной рядом оказалось несколько солдат и один здоровенный
испуганный негр, напоминавший моего Геракла. Мы стали вместе разбрасывать
камни.
Мы откопали белую женщину, блондинку с наклеенными длинными
ресницами. Она смотрела на меня умоляюще. У нее была раздавлена грудь.
Я отвернулся.
Мы еще откапывали, переносили несчастных, складывали вдоль тротуара.
Какой-то европеец, которому неведомо как оторвало обе ноги, требовал,
чтобы я пристрелил его.
Я должен был это сделать, но не сделал...
Это был могучий, когда-то статный, наверное, человек, он смотрел на
меня злыми глазами, он требовал, он просил, он встал бы на колени, если бы
они у него были... Он хотел только одного - смерти.
Я не дал ему ее. Смерть сама скоро возьмет его без меня. Это было
малодушие.
Да, я был малодушен.
Я двигался по ужасному, развороченному, уничтоженному за доли секунды
городу, полному едкого дыма. Я видел столько трупов, словно раздался
трубный глас Страшного Суда... и все могилы раскрылись, покойники
встали... и упали в позах кричащего страдания, задавленные,
обезглавленные, четвертованные, заживо зажаренные, изуродованные
изощренной сверхиспанской инквизицией... Но я знал, что и те, кто вместе
со мной вытаскивали из-под развалин еще дышащих людей, так же как и
<спасенные>, все равно умрут в страшных мучениях, пораженные неизлечимым
лучевым недугом.
Спасет ли меня мой костюм?
Я ехал дальше.
Меня принимали за ядерного комиссара. От меня ждали указаний,
распоряжений.
И я давал эти указания, приказывал, действовал энергично, словно я
впрямь был командиром в лагере пострадавших. Я поступал непроизвольно,
может быть, уже не от ума, а просто от сердца...
Я достиг кварталов, где бушевали пожары. Нечего было и думать их
тушить. Нужно было лишь помочь чудом уцелевшим уйти от моря огня... Трудно
было понять, что горит. Горели руины, огонь вырывался из груд щебня, дым
шел из выбитых окон.
Какие-то безумцы вытащили из подземного гаража пожарную машину и
поливали бушующее пламя из беспомощной кишки. Я похвалил их.
Я все время ехал вперед по кругам дантова ада, сквозь дым, смрад и
огонь...
Эпицентр катастрофы казался мне самым страшным, я стремился к нему.