"Дмитрий Казаков. Последний аргумент " - читать интересную книгу автора

несмотря на раннее утро, примостился с тросточкой старый-престарый дед,
известный всему дому под ласковым прозвищем Петрович.
- Утро доброе, - бодро проговорил он, радостно, как-то по-детски
улыбаясь. - Благодать-то какая!
- Доброе, - машинально отозвался Владимир. - А в чем благодать?
- Дак как же! - дед мелко захихикал, затрясся, обнажив в улыбке
блестящие белизной вставные зубы. Такие, по недавно принятому закону,
бесплатно положены всем пенсионерам. - Воздух чистый, дыши - не надышишься!
А около самого дома, и это в Москве, поет соловей! Нет, ты прислушайся!
Владимир прислушался. Звонкие рулады доносились из зарослей кустарника.
За ними начинался огромный лесопарк, в котором встречались белки иногда даже
лоси. А уж в появлении тут соловья не было ничего удивительного.
- Так ведь всегда, - сказал Владимир почти сердито. - И воздух чистый,
да и птицы...
- Э, нет, - Петрович захихикал вновь, радуясь возможности разъяснить
что-то представителю молодого поколения, суетливого и непочтительного к
старшим. - Вот помню, лет пятьдесят назад, когда еще личный транспорт не
запретили, над городом такой густой смог стоял - хоть ложкой черпай! Вместо
соловьев - рев двигателей, а запахи - жженой резины и выхлопов. За чистым
воздухом приходилось за сотни километров уезжать... Помню еще, когда я в
мединституте учился, привели нас в анатомичку, а там Две пары легких. Одни
розовые, приятные на вид, а другие - черные, как в саже. Преподаватель
возьми да спроси: почему так. Кто как отвечал: что один курил, второй - нет,
что у одного туберкулез, у другого - нет. А правда, знаешь, в чем?
- В чем?
- В том, что один в деревне жил> а другой в городе! -старик довольно
улыбнулся. - Так что ваше счастье, что воздух сейчас везде одинаковый, что
здесь, что в Сибири...
Владимир взглянул на часы. Стрелки недвусмысленно сообщали, что,
заболтавшись, он рискует опоздать на лекцию. Поспешно попрощался с
Петровичем и почти бегом направился к автобусной остановке.

Холодный кофе горчил. Не допив чашку и до половины, Виктор с
отвращением отставил ее в сторону. Поднялся с неудобного узкого диванчика,
на котором спал последние два часа.
Хрустнули суставы, а тело ломотой заявило о том, что оно со вчерашнего
дня не отдохнуло.
Спорить с ним было сложно. Работать пришлось почти всю ночь.
Слегка покрутив шеей, Виктор направился к двери.
Словно ощутив его приближение, она резко распахнулась, и в проеме
обнаружилось носатое лицо капитана Тенгиза Делиева.
- О, товарищ майор, вы уже проснулись! - сказал капитан, преувеличенно
бодро улыбаясь. - А я как раз собирался вас будить!
- Я, конечно, не Штирлиц, - Белкин зевнул, - но просыпаться в
назначенное время могу. Если очень надо...
Последние слова он пробормотал вполголоса, выходя в рабочую комнату.
Там его ждали.
За длинным, словно язык болтуна, столом, собрались пятеро офицеров -
представители следственных групп, созданных для расследования недавних
взрывов. Лица у всех были помятые, глаза - красные.