"Хью Б.Кэйв. Страгелла " - читать интересную книгу автора

устающими глазами.
Йенси взглянул на них. Чайки и змеи могли означать только одно - землю!
Наверное, птицы прилетели с Андаманских островов, с тех самых, куда Индия
ссылает преступников. Но это неважно. Они были здесь. Эти омерзительные,
опасные вестники надежды!
Рубаха Йенси, грязная и изорванная, висела на плечах расстегнутой, не
скрывая впалой груди с нелепой татуировкой. Давным-давно - слишком давно,
чтобы помнить, - он кутил на одной пирушке в Гоа. Во всем виноват японский
ром и японский чудик. В компании с двумя другими матросами "Кардигана" Йенси
ввалился в заведение, где делают татуировки, и надменно приказал япошке
"намалевать все, что твоей чертовой душе угодно, профессор. Все, что
угодно!" И японец, оказавшийся религиозным и сентиментальным, украсил грудь
Йенси великолепным распятием, огромным, витиеватым, цветным.
Взгляд Йенси упал на рисунок, и губы его искривились в мрачной улыбке.
Но тотчас же внимание его сосредоточилось на чем-то другом - на чем-то
необычном, неестественном, приводящем в замешательство, - на том, что
маячило у горизонта. Там низко над водой висела узкая полоса тумана, словно
приплюснутая туча спустилась с неба и теперь тяжело плывет, наполовину
погрузившись в море. И маленькую лодку несло туда.
Довольно скоро плотный туман уже окутал плоскодонку. Йенси встал и
огляделся по сторонам. Джон Миггз пробормотал что-то себе под нос и
перекрестился.
Серовато-белое, вязкое, липкое на ощупь облако не имело формы. Оно
пахло - но не так, как пахнет влажный морской туман, нет, от него исходила
тошнотворная вонь ночлежки или заплесневевшего погреба. Солнечные лучи не
могли пробить эту пелену. Йенси видел над собой лишь расплывчатый красный
шар, притушенное око светила, заслоненного клубящимся паром.
- Чайки, - прохрипел Миггз. - Они исчезли.
- Знаю. Акулы тоже. И змеи. Мы совсем одни, Миггз.
Секунды растягивались в вечность, а лодку затягивало все глубже и
глубже в туман. А потом возникло что-то еще - что-то, вырвавшееся из тумана,
точно стон. Приглушенный, неровный, монотонный бой корабельного колокола!
- Слушай! - задохнулся Миггз. - Слышишь...
Но дрожащая рука Йенси вдруг вскинулась, показывая вперед:
- Ради бога, Миггз! Смотри!
Миггз с трудом поднялся, покачнув лодку. Его костлявые пальцы стиснули
руку Йенси. Так они и стояли вдвоем, глядя, как бесплотным призраком иного
мира вырастает из воды массивный черный силуэт. До корабля оставалась всего
сотня футов.
- Мы спасены, - бессвязно пролепетал Миггз. - Слава богу, Нелз...
Йенси пронзительно закричал. Его хриплый голос распорол туман, точно
вой запертого в клетку тигра, и задохнулся в тишине. Ни отклика, ни
ответного крика - ни даже слабого шепота.
Шлюпка подошла ближе. Двое мужчин не издали больше ни звука. Ничего - и
лишь глухой прерывистый звон загадочного колокола.
А потом они осознали правду - правду, сорвавшую стон с губ Миггза.
Судно было покинуто, брошено в океане - пустое, зловещее, окутанное саваном
неземного тумана. Корма задралась так, что обнажился красный от ржавчины
винт, к которому прицепились гнилые водоросли. На баке, почти стертые
временем, с трудом читались слова: "Голконда - Кардифф".