"Гай Гэвриел Кей. Повелитель императоров ("Сарантийская мозаика" #2)" - читать интересную книгу автора

сына.
Лекарь Рустем, сын Зораха, страстно желал в тот момент оказаться в
своем маленьком домике, укрыться от ветра и темноты вместе с Катиун, Яритой
и двумя мирно спящими малышами. Чтобы перед сном под рукой стояла чаша вина
с травами, огонь пылал в очаге и чтобы окружающий мир никогда не стучался в
его дверь.
Он поклонился лежащему на кровати человеку и пошел к двери.
- Лекарь, - позвал Царь Царей.
Рустем обернулся. Он чувствовал страх, это была до ужаса чужая стихия.
- Я по-прежнему твой пациент. И ты отвечаешь за мое благополучие.
Поступай соответственно. - Это звучало как приказ, в голосе слышалась
холодная ярость.
Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять, что это может
означать.
Еще сегодня днем, в час, когда поднялся ветер в пустыне, он сидел в
своей скромной приемной, готовился объяснять четырем ученикам способы
лечения простой катаракты в соответствии с научными методами, разработанными
Меровием Тракезийским.
Он открыл дверь. В освещенном факелами коридоре Увидел десяток усталых
придворных. Слуги или солдаты принесли скамьи, некоторые из ожидающих людей
сидели, привалившись к каменным стенам. Некоторые спали, другие увидели его
и встали. Рустем кивнул Мазендару, визирю, а потом юному принцу, стоящему
немного в стороне от остальных. Он стоял лицом к темному узкому окну-щели и
молился.
Комендант гарнизона Винаж - единственный человек, которого знал
Рустем, - без слов вопросительно поднял брови и шагнул вперед. Рустем
покачал головой, потом передумал. "Ты отвечаешь за мое благополучие, -
сказал Царь Царей. - Поступай соответственно".
Рустем отступил в сторону, чтобы визирь и принц могли войти в комнату.
Потом сделал знак коменданту тоже войти. Он ничего не сказал, но мгновение
смотрел прямо в глаза Винажа, пока те двое проходили в комнату. Рустем вошел
следом и закрыл дверь.
- Отец! - вскричал принц.
- То, чему суждено случиться, произойдет, - хладнокровно произнес
Ширван Бассанийский тихим голосом. Он сидел, опираясь спиной на подушки, его
обнаженная грудь была забинтована полотняной тканью. - По милости Перуна и
Богини планы Черного Азала пока удалось сорвать. Лекарь извлек стрелу.
Визирь, заметно растроганный, провел ладонью перед лицом, упал на
колени и прикоснулся лбом к полу. Принц Мюраш посмотрел на отца широко
раскрытыми глазами и быстро повернулся к Рустему.
- Да славится Перун! - воскликнул он, пересек комнату, схватил двумя
ладонями руки Рустема и сжал их. - Ты получишь награду, лекарь! - воскликнул
принц.
Только благодаря огромному самообладанию и отчаянной вере в собственные
знания Рустем удержался и не отпрянул. Сердце его отчаянно билось.
- Да славится Перун! - повторил принц Мюраш, повернулся к кровати и
упал на колени, как это только что сделал визирь.
- Во веки веков, - тихо согласился царь. - Сын мой, стрела убийцы лежит
там, на сундуке под окном. На ней был яд. Кааба. Брось ее в огонь, прошу
тебя.