"Бен Каунтер. Испивающие Души ("Испивающие души" #1) " - читать интересную книгу автора

укомплектован командами сервиторов и техножрецов, чье трудолюбие и
одержимость знаниями соответствовали стандартам архимагоса. Здесь
царствовали имплантаты и высокоэффективные протезы, со всей команды едва ли
удалось бы наскрести плоти, чтобы составить хотя бы одного полностью
естественного человека. Хоботов и сам уже давно забыл, сколько в нем
органики, а сколько - синтетики, хотя и был рад этому, ибо так исчезало еще
одно препятствие на пути к шедевру Омниссии. В массивных криптомеханических
внутренностях корабля, в коридорах сверкающего стекла, где царил дух древних
машин, среди орудийных рельсов отката и рукавов сенсориума перестраивалась
карта человеческого знания. Между магами и сервиторами, суровой личностью
самого Хоботова и темной пульсацией духа корабля плелась паутина информации,
которая будет расти и зреть, пока однажды Омниссия не увидит в ней часть
себя самого. Как только будет достигнута некая критическая точка знаний, их
совокупность позволит раскрыть любой секрет Галактики, ничего не бояться и
раздвинуть решетку тюрьмы реальной Вселенной. Однажды, когда корабль, его
команда и информация станут единым целым, в этом далеком будущем все
утерянное в извращениях Темных Веков Технологии вернется...
Но сейчас корабль еще слишком молод. Тысячи лет недостаточно для такой
задачи. А архимагос всегда занят, так занят. Иногда цель казалась такой
далекой, что о ней даже не приходилось фантазировать.
Вот так говорит в техножреце слабость человека.
Хоботов взглянул на огромный строй массивных поршней, пребывающих в
уравновешенном состоянии, но готовых в любой момент вырвать кусок из днища
корабля и отправить его истекать воздухом и смазкой в открытый космос.
Архимагосу было физически больно наносить такую рану кораблю, частью
которого являлся он сам, но Хоботов знал, что это только к лучшему. Дух
машины согласился с ним, пылко громыхнув гидравлическими поршнями и
пробивными разрядами.
Вокруг стояло всего лишь несколько сервиторов, так как атмосфера,
близкая к вакууму, разрушала их ткани, поэтому положенные ритуалы пришлось
исполнять техножрецам и более высоким по положению магистрам. Разумеется,
это была не столь утонченная операция, как при запуске священного
телепортера, но и такая работа требовала точности, четкости и аккуратности.
Некоторые из присутствующих навевали страх своими темными согбенными или
нечеловечески изогнутыми фигурами, закутанными в плащи. Другие, напротив,
вызывали улыбку, яркие и сияющие, с молодыми человеческими телами,
украшенными декоративными протезами из стекла и хрома.
Не следует думать, что Хоботов был бесчувственным, полностью
избавившимся от человеческих инстинктов. Он хорошо понимал обыкновенных
людей. Как дети и животные, они легко сердились и постоянно искали удобств,
нуждались в поощрении, чтобы совершать логические поступки, а иногда и в
страхе.
Говорили, будто космодесантникам неведом страх, но они все равно
оставались людьми. Хоботов знал столько, что не сомневался в своих
способностях просчитать их действия и разрешить ситуацию, которую те создали
своим невыносимым упрямством. Все просто. Надо не дать им другого выхода,
надо заставить их уступить. Они считали себя элитой Империума,
следовательно, логика подсказывала, что их надо поставить перед такой
ситуацией, в которой у них останется только один вариант действий, но при
этом не дать повода и возможности применить силу против собственных