"Бен Каунтер. Испивающие Души ("Испивающие души" #1) " - читать интересную книгу автора

Снаружи часовни в ожидании замерли сержант Теллос и брат Михайрас,
которых Сарпедон попросил разделить с ним Обряд Возлияния. Теллос удостоился
такой части за убийство огромного мутанта на первых этапах наступления.
Михайрас, послушник, до своего возведения в ранг космодесантника долгое
время был слугой Кэона и потому не только чтил авторитет и честь командора,
но и был с ним духовно связан. Он храбро сражался во время штурма покоев Ван
Скорвольдов, но именно его ментальная связь с умирающим привела Сарпедона к
решению вызвать юношу сюда.
Не проронив ни слова, все трое прошли в картографическую комнату, где
большая звездная карта сияла на стеклянной поверхности стола. Другие,
нарисованные от руки, висели на стенах или рулонами лежали на полках.
Очередная коллекция Каллисфена Ван Скорвольда.
Сарпедон поставил на стол золотой потир, до того висевший у него на
поясе. Сосуд был стар, и, несмотря на должный уход библиария за всем своим
снаряжением, тусклость уже проникла в глубокую резьбу. Сарпедону дали
священный кубок, когда он наконец перестал быть учеником-послушником и стал
библиарием, более семидесяти лет назад, так давно, что он иногда даже
сомневался, а он ли был тем человеком, или, может, какой-то другой? Ему
казалось, он всегда был Испивающим Души, его жизнь - циклом битв и почестей,
а дух вечно полнился свирепой страстью искоренить врага и нерушимым кодексом
военного достоинства.
Михайрас отцепил от пояса контейнер, вроде тех, которые апотекарии
использовали для перевозки и хранения образцов неизвестных организмов, с
которыми сражались Испивающие Души. Сейчас в нем лежал кусок спинного мозга
огромного мутанта, которого убил Теллос. Сержанту не пристало таскать его,
ибо он уже взял один трофей - огромный рог, срезанный со лба чудовища.
Кровавая, сочащаяся масса перекочевала в потир, и Сарпедон обхватил
чашу массивной керамитовой перчаткой.
- Знай врага своего, - нараспев произнес Теллос.
Только эти слова были дозволены на древней и священной церемонии, но
одновременно короткой и простой, дабы сохранить ясность разума.
Теперь, как командору, именно Сарпедону пришлось изучать душу
поверженного врага. Он запрокинул голову и влил полужидкую массу себе в рот.
Сглотнув, библиарий поставил потир на стол и принялся выполнять необходимые
ментальные операции, начав обряд.
Внутри него жило око духа, видящее то, чего физические чувства видеть
не могли. Он представлял, как оно открывается, впитывал всей душой свет
после столь долгого периода абсолютной темноты, стараясь не ослепнуть от
сияния знания. В желудке началось теплое покалывание, процесс пошел.
Он чувствовал на своем теле словно тонкий слой несмываемой грязи. Его
конечности стали неуклюжими и неловкими, во рту застыл вкус нечистот, а в
уши как будто набили вату. Библиарий окинул взглядом комнату и увидел своих
братьев-десантников как будто сквозь дымку, с искаженными лицами, все карты
в комнате неожиданно сдвинулись, потеряли реальность. Его внутренние органы
теснились в теле, почти терлись друг о друга. Все было неправильно,
абсолютно неправильно. Сарпедон стал не человеком, а рисунком неумелого
ребенка, уродливым и грубым. Сверху, снизу, со всех сторон что-то давило -
остальное человечество, вся Вселенная питали к нему такое отвращение, что
оно обжигающим клеймом отпечаталось в его душе и грузом висело на плечах. Он
был человеком и одновременно чем-то меньшим. Он жил, но не чувствовал этого.