"Любовь Каверина. Он строит, она строит, я строю " - читать интересную книгу автора

голове сеть сплетут и утащат тебя в Обводный канал.
- И что потом?
- И утопят.
У меня волосы короткие. У Ии - длинные, а у меня - короткие. Из таких
неудобно сеть плести. Но, может, у взрослых они из длинных плетут, а у детей
и из коротких получится? Облепят тебя всю и поволокут ночью. Баба Дуня в
городе тоже все свою косицу расчесывает. Может, у нее тоже вши? Надо сбегать
к маме спросить про сеть. Нет, про это стыдно спрашивать. А если еще папа
услышит, он может рассердиться. Или высмеивать меня начнет - это еще хуже.
Иин фартук невкусно пахнет хозяйственным мылом и кухонными тряпками.
Газета пахнет лучше - буквенными красками. Вшей должно быть очень-очень
много, чтобы сеть сплести, а потом тащить до Обводного канала. Человек спит,
ничего не знает, а они его всего-всего облепляют, копошатся, лапами и усами
шевелят и за волосинки тянут, тянут сначала с кровати. Потом каждая вшина
берет по волосинке, и они тянут, тянут и бух тебя в черную грязную воду. А
потом каждую весну из Обводного утопленников вытаскивают.
Ия начинает растапливать плиту. Дым лезет в нос, в глаза. Мы вместе
чистим картошку для супа. Потом приходят в мокрых заляпанных известкой
комбинезонах папа с мамой. Садятся на наше с Ией место у окна. Смотрят друг
на друга. Потом папа сгибается и начинает беззвучно трястись от смеха. Мама
откидывается к стене и тоже хохочет. Мы с Ией ничего не понимаем, но тоже
смеемся так, что начинает в боку колоть. Папа серьезно оглядывает нас, будто
это не он первый начал, и показывает жестами, что если его сейчас не
покормят, он съест стол, скамью, Ию и меня. Вечером, когда мы ложимся спать,
мама греет собой мой кусочек кровати, потом меня и рассказывает сказку.

***

Однажды я проснулась утром от того, что в комнате воздух стал белым. Ия
молчала, но все равно было понятно, что что-то произошло. Забыв, что нужно
беречь тепло для надевания платья, я в одной рубашке побежала к окну. Так и
знала - снег выкрасил все в зиму. Теперь наша рябина сладкая, как варенье.
Скорее платье натянуть. А, ладно, с платьем возиться. Пальто накинула,
ботинки на босу ногу - и на улицу.
Ой! Мальчишки! Кто им разрешил лезть на нашу рябину? Да еще целыми
ветками ломать? Всю красоту испортили.
Холод стал щипать мне колени, кусать за пальцы. Я присела на корточки,
спрятала колени под пальто, пальцы засунула в рукава. Вышла Ия, закутанная
по глаза в платок. Стала молча смотреть, как рвут нашу рябину. Потом встала
на цыпочки и сорвала мне гроздь. И вдруг, как в сказке, на нас посыпались
целые ветки с ягодами. Я схватила их скрюченными пальцами и побежала в дом.
В комнате я кинула рябину на стол, засунула руки под мышки и прямо губами
стала отрывать ягоды.
Первая мне показалась горькой, вторая еще горче. Они все были горькие.
- Ия? Почему ты не ешь рябину?
Ия не отвечает, а развешивает гроздья над огнем.
- Ия?
- М-м? Уйду я от вас скоро.
- Куда? Ты же никого в городе не знаешь.
- Тепереча прописка у меня есть. На заводе знаешь сколько плотют?